Конечно, мы боролись. Изо всех сил. Сулить людям, осужденным на пожизненное или близкое к тому заключение, возможность досрочного освобождения в обмен на участие в медицинских экспериментах не только глубоко аморально с медицинской точки зрения, но к тому же является фактом принуждения. Поэтому мы боролись, так же как боролись Союз защиты гражданских свобод и Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения.

Мы проигрывали буквально все судебные дела, и самым губительным стало решение по делу «Хикс против Копленда». Теперь в США можно спокойно игнорировать восьмую поправку, если говоришь, что участие заключенных в так называемых медицинских исследованиях «добровольное» – в кавычках. Как будто в тюрьме есть хоть что-то добровольное. Ситуация с правами заключенных была отброшена на несколько десятилетий назад. И для всех вовлеченных это стало камнем на шее.

А еще напоминанием, что страх, как в случае с синдромом Хаден, подрывает правосудие. Да, закон слеп, но люди, которые его вершат, очень хорошо видят, куда дует политический ветер.

Хенг Чанг:

Когда страсти вокруг дела «Хикс против Копленда» накалились до предела, мне начали звонить по ночам. Одни говорили, что я чудовище, раз использую заключенных, другие – что, если я не выберу их брата, мужа или еще кого-то для исследований, они подожгут мой дом. Да, это было нервное время, и в немалой степени из-за того, что я практически не влиял на выбор подопытных.

Я могу понять чувства тех, кто считал, будто мы сделаем с заключенными что-то ужасное. У моей жены японо-американские корни, и в их роду были те, кого в свое время отправили в Тул-лейк[31]. Я понимаю, что можно ошибаться из страха. Но ведь миллионы американцев и миллионы других людей по всему миру внезапно оказались запертыми в собственных телах. Там, где медицинское обслуживание не было так доступно, как в развитых странах, пациентов с третьей стадией синдрома Хаден просто оставляли без помощи, и они медленно умирали от голода. Даже здесь, в США, были больницы, которые полностью использовали под хранилище для запертых. Человечество столкнулось с колоссальной гуманитарной катастрофой мирового масштаба.

Не знаю. Может быть, мы ошиблись, когда набирали заключенных в качестве испытуемых. У меня нет твердого ответа на этот вопрос, и иногда это не дает мне спать по ночам. Но, с другой стороны, за восемнадцать месяцев, с момента того ночного озарения до того, как мы подключились к первому пациенту-хадену, у нас появились полностью рабочие нейронные сети. Это чудо. Настоящее чудо.