Тогда Чарли сдался и сказал, что делает опытный образец. Отлично, говорю. Опытный образец чего? Он стал объяснять, что давно следил за созданием нейронных сетей для больных синдромом Хаден и понял, что, даже если сети будут успешно работать, люди все равно останутся в своих телах без движения. А он создает машину, способную интегрироваться с сетями, чтобы люди могли ходить и делать все, что делали до болезни.

Я попросила его рассказать подробности, и мы проговорили пять часов. У «ГринУэйв» был доступ к исследовательской базе данных по синдрому Хаден, потому что мы заключили контракт с «Дженерал электрик» на изготовление элементов для их нейронных сетей, и Чарли следил за всеми разработками в этой области. На поиски биологических средств помощи заболевшим тратились огромные деньги, а на создание инженерных решений – почти ничего. Максимум, что предложили в этом направлении, – это скутер устаревшей конструкции с большим планшетом, закрепленным на палке. Он обеспечивал какую-то мобильность, но не давал возможности брать предметы или взаимодействовать с людьми так, чтобы не чувствовать себя скутером с планшетом на палке.

Проект Чарли обещал стать чем-то гораздо большим. Настоящее тело с сенсорным вводом, выполненное в форме человеческого и обладающее человеческими же способностями. Робот, только не с механическим мозгом, а с настоящим, который управлял бы им дистанционно. Новое тело, которое не знало бы ни усталости, ни болезней.

Чарли продолжал говорить, и, честно признаюсь, я понимала из всего процентов двадцать, не больше. Но когда он закончил, я сделала две вещи. Первое – сунула отчет о принтере в шредер. И второе – утром пришла в кабинет отца и заявила, что хочу немедленно получить все деньги из своего целевого фонда, до последнего пенни, а если он откажется мне их дать, то расскажу маме про его интрижку на стороне. И про другую тоже.

Когда отец согласился, я тут же взяла в аренду принтер, на котором накануне работал Чарли. Потом спустилась к нему на этаж и сказала, что его стажировка закончилась, потому что мы открываем свое дело и будем полноценными партнерами. Он согласился. Тогда я сфотографировала нас, чтобы запечатлеть этот момент. Чарли выглядел ошалевшим, как будто его только что ударило грузовиком.

Саммер Сапата:

Казалось, Чарли Зебринг и Ребекка Уорнер вообще не способны были работать вместе. Она – очень открытая, энергичная и деловая, он – сосредоточенный исключительно на работе хрестоматийный интроверт, которого совершенно не волновал даже его внешний вид. По слухам, Уорнер однажды пришла в их офис и вылила Зебрингу на голову кувшин воды, намекнув тем самым, что ему надо пойти домой и принять душ.