– Смерть Дуэйна была несчастным случаем, – сказала Барбер.

– Да, – согласилась Ванн. – Но, увы, у нас нет официальной записи, чтобы это подтвердить. Вот почему мы здесь, мисс Барбер. В ту самую минуту, когда лига удалила запись, у нас появились основания считать, что это не было несчастным случаем.

– Если вы предполагаете, что лига каким-то образом замешана в причинении смерти по неосторожности, мы прекращаем этот разговор прямо сейчас, – объявил Медина.

Ванн повернулась ко мне:

– Вот что значит настоящий адвокат.

– А я и не сомневался, – ответил я.

– Мистер Медина, – снова обратилась Ванн к юристу, – вы, безусловно, можете прекратить этот разговор прямо сейчас. Но тогда я сделаю то, что считаю нужным, – получу ордера на каждый бит информации, касающейся смерти Дуэйна Чэпмена, а также на все, что, по моему мнению, хотя бы отдаленно связано с его смертью, то есть на очень многое. Кроме того, я обращусь в департаменты полиции Вашингтона и Филадельфии, и, поверьте мне на слово, будет очень и очень много шума. Что наверняка не понравится вашей лиге, особенно сейчас, когда вы пытаетесь выкачать деньги из потенциальных инвесторов, которые и так уже нервничают из-за смерти игрока.

Барбер казалась испуганной. Медина присутствия духа не терял и был просто раздражен. Он все понял.

– Чего вы хотите? – наконец спросил он.

– Чтобы для начала вы сказали нам, кто на самом деле удалил данные.

Медина посмотрел на Барбер и кивнул.

– Запись приказал удалить заместитель комиссара СХЛ Кауфман, – вздохнув, сказала она.

Я быстренько нашел в сети фото довольно молодого человека.

– Почему? – спросила Ванн.

– Потому что он дурак, – ответил Медина и поднял руку, видя, что Ванн хочет возразить. – Знаю-знаю. Но это правда. Он увидел трансляцию, понял, что Чэпмен умирает, и запаниковал. А потом велел главному инженеру изъять канал. Ей не хотелось это делать, но выбора не было.

– Как ее зовут? – спросил я.

– Жизель Гурвиц, – ответила Барбер.

– Она здесь?

– Думаю, да. Может, сейчас уже вернулась в отель.

– И она поговорит с нами? – спросила Ванн, обращаясь к Медине.