– Интересно, как этот тип Стодден мог одновременно заявить, что не знает, от чего умер Чэпмен, и обвинять того в его собственной смерти, – сказал я.

– Вы говорили, он занимается франшизами, так? – спросила Ванн, и я кивнул. – Тогда сообщать правду – не его работа. Его работа – не дать деньгам ускользнуть.

– Думаю, я изрядно подпортил его планы, – сказал я.

– Ну да. Зато мы теперь знаем, почему к нам придет поговорить какая-нибудь важная шишка.

Дверь открылась, и в ложу вошли мужчина и женщина. Женщина с улыбкой подошла к Ванн и протянула ей руку:

– Агент Ванн, я – Коррета Барбер, заместитель вице-президента СХЛ по рекламе. – Ванн пожала ей руку, и Барбер переключилась на меня, чтобы тоже обменяться рукопожатиями. – Агент Шейн, очень приятно. А это Оливер Медина, главный юрист лиги. Мы можем присесть? – Она указала на небольшой круглый столик; мы сели.

Барбер повернулась ко мне.

– Агент Шейн, насколько я знаю, ваше выступление на встрече инвесторов вызвало небольшой переполох, – сказала она.

– У меня не было таких намерений, – ответил я. – Я просто поинтересовался, куда делись данные.

– Вы должны знать, что та встреча носила частный и сугубо конфиденциальный характер, – подал голос Медина.

– Шейна туда привел ваш сотрудник, – вмешалась Ванн.

– Меня не спрашивали, являюсь ли я инвестором, – добавил я. – Спросили только, был ли я в ВИП-ложе какое-то время назад. Я был.

– Вам известно, кто родители Шейна, – сказала Ванн. – По-вашему, они не общаются с собственным ребенком?

– И тем не менее я рассчитываю, что вы отнесетесь к полученной там информации как к не подлежащей разглашению, – объявил Медина.

– Вы можете рассчитывать на все, что вам угодно, – отрезала Ванн и повернулась к Барбер. – Но теперь это дело будет вести ФБР. И если уж об этом зашла речь, может, вы потрудитесь объяснить, почему вы пытались скрыть обстоятельства смерти Дуэйна Чэпмена, удалив канал с его данными?

– Разумеется, мы не пытались скрыть то, что случилось с Дуэйном Чэпменом, – сказала Барбер. – Мы бы и не смогли этого сделать. Мы просто защищаем его частную жизнь и частную жизнь его семьи.

– Его частную жизнь, – повторила Ванн.

– Именно, – кивнула Барбер.

– Мисс Барбер, сорок тысяч зрителей на трибунах видели, как Чэпмен умер.

– Сорок тысяч зрителей видели, как с поля вывезли какой-то трил, – парировала Барбер. – Это совсем не одно и то же.