Он наклонился вперед.
– Я предпочитаю повеселиться, прежде заниматься делами.
– Повеселиться? – Может, она составила о нем неправильное мнение. Если он хотел покувыркаться, прежде чем они займутся обсуждением дела, – что ж, она просто добавит это к счету, который выставит ему за преждевременную кончину Лидии. Не то чтобы она не была готова к торгам. Заметив блеск в его глазах, она улыбнулась и подняла руку в перчатке, чтобы погладить его бедро отточенным фамильярным движением. – Я не против повеселиться. Чего бы вам хотелось, сэр?
Его голос был тихим и хриплым.
– Я хочу, чтобы ты…
Она наклонила голову и ободряюще улыбнулась.
– Да? Вы хотите, чтобы я…
– Бежала.
Эйприл замерла, думая, что ослышалась.
– Прошу прощения?
– Я хочу, чтобы ты бежала. – Когда она уставилась на него, пытаясь понять смысл этого необычного запроса, он достал большой нож из складок своего редингота с капюшоном. У нее было всего лишь несколько секунд на то, чтобы удивиться, увидев лезвие, зловеще сверкнувшее в темном свете леса, прежде чем он резко опустил его, порезав ее руку, которая все еще покоилась на его бедре.
Этот жест был таким неожиданным и внезапным, что она лишь спустя несколько секунд почувствовала жгучую боль. Затем она отпрянула назад с громким вздохом, недоуменно глядя на то, как кровь бьет из ее раны, окрашивая в малиновый цвет изысканную перчатку. Прижав раненую руку к груди, она встретилась глазами с этим мужчиной. Холод пробежал по ее телу, когда она прочитала то, что было написано в его взгляде.
–
И Эйприл Дюпрей побежала.
33
33
Сэм Келли зашел в «Голову короля». Направляясь в сторону стойки, он быстро обвел взглядом сумрачный интерьер. Низкий потолок был из дерева, выбеленные стены казались серыми из-за масляных ламп, клубов дыма от курева посетителей и, возможно, еще из-за камина. Но сегодня хворост в очаге еще не был зажжен.
Таверна была наполнена лишь на треть: это обстоятельство Сэм списал на довольно раннее время. Но все же он специально выбрал угол стойки, где он смог сесть спиной к стене и наблюдать за всеми посетителями. Клиентами в основном были фермеры, работники мельниц, кузнецы, а не бродяги, с которыми ему зачастую приходилось иметь дело в притонах и трущобах Лондона. Однако никогда не стоило расслабляться, поэтому он и повернулся спиной именно к стене, а в сапоге у него торчал шеффилдский десятисантиметровый клинок.
К нему подошел крупный мужчина с густыми рыжими волосами и усами.