Карпенко повернулся ко мне, официально шмыгнул носом и осведомился:

— Совсем рехнулась?

— Не грубите, Виталий Сергеевич. Я с вами вежливо разговариваю.

— Такие вопросы мне даже вежливо задавать не надо.

— А кому мне их задавать? Не Эрику же.

— Знамо дело, куда ему ещё и такая радость, — согласился Карпенко. — Но и я подобными делами не занимаюсь.

— Но документы-то Веронике вы добыли!

— Это другое дело. Документы не убивают, Лада. А ты мне что-то совсем не нравишься. Оставь эти мысли, от греха подальше, знаешь ли.

— А вы о моих грехах не заботьтесь. Я как-нибудь сама.

Он насупился и демонстративно отвернулся, стал снова смотреть на воду.

— Виталик, ну, пожалуйста! Помоги мне!

— Я не стану доставать для тебя пистолеты, и не надейся. Что за придурь ещё такая?

— А в рукопашную я не умею.

— От тебя и не требуется. Разборки — это тема для мальчиков, — отрезал Карпенко.

— Мне не для разборок, для защиты.

— Для защиты баллончик перцовый купи или электрошокер. А для более серьёзных случаев у тебя есть мы.

Я промолчала.

— Знаю я, зачем ты этот разговор завела. Мстить затеяла, — уверенно сказал Карпенко. — У кого другого, может быть, и вышло бы таким способом, но не у тебя. Думаешь, ты сможешь взять и выстрелить в человека?

— Ничего я не думаю. Отстаньте от меня, Виталий Сергеевич.

— Лада, я понимаю, тебе не переговоры вести с этим Райдой хочется, а голову ему проломить, — проговорил Карпенко. — И я согласен, что за гибель Серова он должен ответить. И за всё, что тебе причинил, тоже. Но если мы заломаем его прямо сейчас…