Если он выбирал тридцатисантиметровую линию, шестеро помощников профессора поднимали его на смех, и под таким давлением он в тридцати процентах случаев признавал, что ошибся.
Если он выбирал тридцатисантиметровую линию, шестеро помощников профессора поднимали его на смех, и под таким давлением он в тридцати процентах случаев признавал, что ошибся.Когда точно такой же опыт провели с сотней студентов и преподавателей университетов (публикой не самой легковерной), выяснилось, что девять человек из десяти в конце концов убеждались, что двадцатипятисантиметровая линия длиннее тридцатисантиметровой.
Когда точно такой же опыт провели с сотней студентов и преподавателей университетов (публикой не самой легковерной), выяснилось, что девять человек из десяти в конце концов убеждались, что двадцатипятисантиметровая линия длиннее тридцатисантиметровой.Если же профессор Эш многократно спрашивал их об этом, многие продолжали решительно отстаивать свое мнение, удивляясь, почему он упорствует.
Если же профессор Эш многократно спрашивал их об этом, многие продолжали решительно отстаивать свое мнение, удивляясь, почему он упорствует.Но самое удивительное – когда им открывали смысл опыта, в котором шесть человек играли определенную роль, еще десять процентов участников опыта начинали утверждать, что двадцатипятисантиметровая линия длиннее.
Но самое удивительное – когда им открывали смысл опыта, в котором шесть человек играли определенную роль, еще десять процентов участников опыта начинали утверждать, что двадцатипятисантиметровая линия длиннее.Что же касается тех участников, которые были вынуждены признать свою ошибку, они находили себе всевозможные оправдания: подкачало зрение, неправильный угол наблюдения…
Что же касается тех участников, которые были вынуждены признать свою ошибку, они находили себе всевозможные оправдания: подкачало зрение, неправильный угол наблюдения…Эдмонд Уэллс, Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том IIIЭнциклопедия Относительного и Абсолютного Знания
220. Упорный
Глядя в оба, Максимилиан вернулся к засыпанной землей пирамиде. Он спустился в ложбину под холмом, опоясанным кустарником, и отыскал овраг, что вел в туннель. Сжимая зубами карманный фонарик, он пополз к железной двери.