Из портала вырвалась колесница, запряженная воробьиной стаей, а в ней – Риемо и Арьетта. Глаза их лучились злым зеленым светом…

– Ри?! – В голосе Сафирет звучали одновременно удивление, счастье и облегчение.

– Саф, нет, Саф! – закричала Клеана. – Нет, это не Ри, берегись!

Но Сафирет легко вспрыгнула в колесницу, повиснув на шее у Риемо…

Он торжествующе посмотрел на Клеану:

– Все было бесполезно, Хранительница! Да и кого спасет глупая руна Всадника! Вы поплатились, понадеявшись на нее!

Колесница нырнула в портал.

Сафирет падала.

Падение казалось бесконечным и превратилось бы в полет, если бы далеко внизу не угадывались острые ребра гор… Она падала спиной, неумолимо подчиняясь гравитации… Сафирет знала, что это конец, перед глазами ее застыло искаженное ненавистью лицо Риемо, и она чувствовала бестрепетную руку, толкающую ее в грудь… Из неосязаемого мира Извне, из воздушно-облачного мира иллюзий и снов она падала на бритвенно-реальный камень.

Конец любви, нежности, снегу, в котором они утопали, небу за березовыми ветвями, конец тщательно продуманным планам и нечаянным радостям, конец всему, что казалось предрешенным и вечным… Звезды крыльев Хранительницы угасли. Она никогда не заглянет в его глаза, он никогда не улыбнется ей в ответ.

Ощущая спиной холод взрезываемого воздуха, Сафирет считала: один, два, три… До скольких она успеет досчитать, когда спина коснется камня? Конец…

– Кто ты? – внезапно услышала она. Рядом парила птица с человеческой головой, а лицо ее было отражением лица Сафирет…

Падение ускорялось, чем ближе к скалам – тем быстрее…

– Кто ты? – вновь спросила птица. – Кто ты?

Календарь Антариона

Календарь Антариона

Антарионские месяцы до сих пор сохранили древнеульмийские корни. Антарионские патриоты, от членов освободительного движения до националистов, предпринимали попытки переименовать месяцы так, чтоб они «отражали исконные язык и культуру», но ничего не вышло. Прижились только два исконных антарионских названия: рицан и тайный канорт.

Зима

Рицан (декабрь)