Дункан Клаваретт барабанит по столу пальцами.

– Да, мне все ясно. Я сразу понял, к чему вы клоните, – просто хотел, чтобы вы немного помучились, поистязали себя, пытаясь сказать напрямую. Видите эту папку? – Он указывает мне на кипу бумаг, что достал из секретера. Я киваю. – Догадываетесь, что в ней? Конечно же, нет! Вы ведь слыхом не слыхивали об оперативной работе. Это – материалы по делу только за сегодняшний день. У меня таких папок десятки, многие документы я составлял лично. Теперь, слава Богу, помогает еще и Иненна. – Как же без комплимента любовнице! – Йакиак работает, не покладая рук; трудятся и другие помощники, даже шпионы – в общем, все Великое следствие. И сейчас вы, господин Урсус, – Дункан подходит ближе, – предлагаете мне взять и разом перечеркнуть всю работу? Сфабриковать и подбросить улики? Вы в своем ли уме? Соображаете, что говорите?

Слушая Дункана, Иненна с улыбкой приглаживает непослушные локоны. Видимо, в амплуа оскорбленного героя он кажется ей неотразимым.

– А как же моральная сторона дела? – театрально вступает она в разговор. – Вас ничто не смущает? Лично я не уверена, что Настоат в чем-то виновен. Скорее уж Ламассу – он трикстер: способен загрызть любого, кто ему не по нраву. Но и его нельзя просто так посадить – это как минимум подло. Должны быть веские основания.

Знаете, что меня восхищает больше всего в жизни? Две вещи: «звездное небо над головой и моральный закон внутри нас». И одну из этих вещей вы бесцеремонно попираете своим омерзительным предложением.

Я смеюсь над этими дураками.

– Иненна, где-то я уже слышал байки про звездное небо и моральный закон, покоящийся внутри человека. Даже здесь вы вторичны! Впрочем, скажу честно: мне идея Курфюрста тоже не по вкусу; более того – я согласен, что Настоат вполне может быть невиновен.

Тем не менее есть одно «но», которое вам, слаборазвитым в умственном отношении существам, осознать пока не под силу. Ничего – я помогу! Загвоздка заключается в том, что расследование давно уже перешло из уголовной в политическую (а я бы даже сказал – всегосударственную) плоскость. А в политике неважно, кто убил конкретного человека, двух, десять, сто, тысячу… Имеет значение лишь Big Data:[61] космические величины – миллионы, миллиарды, возможно – триллионы жертв.

Именно поэтому для успокоения Города, поддержания общественного порядка и спасения тысяч и тысяч жизней порой необходимо пожертвовать одним праведником, подкинув ему улики, а затем – отправив на плаху. Именно так мы некогда поступили с Ноэлем Майтреа – и все во имя счастья и благополучия Города. Правда, аналогия неполная: Настоат на роль праведника, а тем более мученика, не подходит; к тому же связываться с ним – чрезвычайно опасно. Поэтому я бы рекомендовал подыскать иного убийцу, ибо злить человека в Замке, а тем более с огромной собакой – смерти подобно.