– Что с вами?

Заметив неладное, Иненна простирает ко мне руки. Чуть подавшись вперед, я хватаю ее за горло, ощущая жар томных объятий.

Желание, ревность, обида – все смешивается в мыслях. Как смела она предпочесть мне – Великому Настоату! – тщеславного, невежественного Клаваретта…

Острые когти впиваются в ее белую кожу, кровь струится промеж цепенеющих пальцев. Ни одного всхлипа, ни вздоха – она давно смирилась со своей участью. Знает, что сегодняшнюю ночь пережить невозможно.

Внутри меня буря. Отражаясь вовне, она разражается градом. Затишье окончено – Город вновь во власти дождя и тумана.

Мост шепчет мне: «Убей ее! Прикончи! Прикончи ту, которую столь сильно желаешь! Скорми ее грифам, а останки – брось крысам. Пусть они визжат и дерутся за каждую клеточку, частичку ее плоти – за жизнь, изливающуюся из священного тела. Позволь Иненне уйти из этого проклятого Города, изгони ее – и вы всегда будете вместе!

Слушай меня! Я – сердце Вселенной! Воплощение твоих помыслов и желаний – глубинных, настоящих, животно-первозданных инстинктов. Ид, Оно, темная сторона силы. Не сопротивляйся! Слейся со мной, и я дарую тебе бесконечность!»

Иненна завороженно смотрит в черную бездну моих агатовых глаз.

– Где Дункан? Почему не пришел? Почему принес тебя Городу в жертву?

Слезы текут по ее бескровным щекам. «Предательство» – тихое, слетающее с уст слово станет последним в ее жизни.

Подобно червю, Мост продолжает есть мою душу. Прав, прав был Энлилль – надо было оставаться у себя замке… Мне с самого начала суждено было отнять жизнь у Иненны. Ламассу намекал на мои сокровенные мысли, вытягивал их наружу; осознай я их тогда – меня бы здесь не было.

Теперь уже слишком поздно: чему быть – того не миновать. Сейчас я сожму руки, шея хрустнет, в глазах ее мелькнет сожаление, затем страх, и, наконец, облегчение. И все: Иненны не станет. Как она говорила? «Конец моей сказки»…

Сделать это так просто! Почему же я медлю? Светлый лик доктора, воспоминания о Ламассу, его радостный лай, которым он приветствовал меня в больничной палате… Внутреннее сопротивление еще не подавлено: каратели рыщут в темных закоулках души, Мост отдает им приказы, но партизаны крепнут с каждой секундой; время работает на них – осталось продержаться недолго.

Что я вообще делаю? Зачем? Пелена начинает спадать с моих глаз… Я ведь никогда не испытывал к Иненне ничего сильнее симпатии и влечения. Никакой любви, обжигающего чувства – я на них не способен.

Мост беснуется, переходя с шепота на истошные крики: «Чушь! Задето твое самолюбие! Ничтожный Клаваретт посмел бросить тебе вызов! И победил. Накажи их обоих, обреки на тысячелетия скорби!»