И вот я стою посреди тускло освещенной, залитой кровью Тронной залы, пристально глядя в глаза моему давнему оппоненту. Пожалуй, даже врагу. Усмехаясь, он достает яд из кармана – фиолетовый пузырек, похожий на плод смоковницы.

– Живым меня не возьмете! Офицер умирает стоя!

Балаган, маскарад и двуличие! Юморист чертов.

– Что ж ты тогда бросил свою шпагу? Дрался бы до конца!

– Не хочу убивать еще одного человека.

В присутствии двух трупов ухмыляться мне кажется высшим кощунством. Поэтому говорю серьезно, сосредоточенно, безо всякой издевки:

– Ты бы меня и не убил. Я сильнее, ловчее и намного умнее… Ладно, не время меряться честью. Убери яд! Никто тебя арестовывать не собирается.

Внутренне содрогаясь (да-да, я не столь хладнокровен, как мне бы хотелось!), тяжело дыша и потея, с ужасом осматриваю тела Курфюрста и Лисаветта. У первого на лице – успокоение и просветление, смирение перед надвигающейся вечностью; у второго – некое подобие улыбки. Надеюсь, они не мучились перед смертью…

Вновь обращаюсь к притихшему Дункану Клаваретту:

– Кретин! Нужно было просто отстранить Курфюрста от власти, отправить его на покой. На почетную пенсию. Таков был мой замысел! Живодер! – Не в силах более сдерживаться, кричу я. – Кто из вас олух – ты или Настоат? Или оба?

– Настоат был заодно с вами?

– Естественно! Но убийства я не планировал, твари! Хотя и предполагал, что оно может свершиться – даже представлял, что́ в этом случае делать…

Дункан заливается смехом. Смеется во дворце, преисполненном смертью! Низость… Похоже, насчет угрызений совести я сильно преувеличил.

– Ну уж прости, Деменцио! А как могло быть без убийства? Чтобы ты пришел и арестовал меня на глазах у Курфюрста? Нет! Если ты действительно организатор переворота, то твой план с самого начала был идиотским – он прямиком вел к пролитию крови. Получается, ты соучастник: не я убил Принцепса и Лисаветта. Мы вместе убили! А точнее, втроем – с Настоатом.

Я закрываю глаза. К сожалению, возразить нечего. Я был слепцом, а теперь, из-за Дункана, стал душегубом… Впрочем, кого я обманываю? У меня длинный послужной список: Ноэль Майтреа, Тиориаск (да, это самоубийство, но все же!), сотни тысяч жертв моей и курфюрстовой тирании. И вот умерщвлен Государь, вместе с ним – Лисаветт, несчастный, безобидный, от коего никто никогда не слышал грубого слова. Еще два убийства – это последняя капля…

Между тем, на лестнице топот. Не дождался меня Радамес, вошел в дворец без разрешения. Пускай – это ничего не меняет.

– Я тебя выгорожу, Дункан, но это будет моя единственная услуга, – шепчу я Клаваретту.