— Удивишься — некоего Антона. Желает, чтобы я подала ей на блюде ваше старопердейшество.

— Ну что же, она хотя бы не педофилка, раз отпустила тебя.

— Геронтофилия тебе милее?

— Это дань уважения к возрасту. Так зачем я ей нужен?

— Почем я знаю? Может, хочет записаться к тебе во внучки. Я все равно отказалась.

— А почему?

— Пожалела твои седины, разумеется, — отвернувшись, буркнула Клюся.

— Эй, это же игра, не забывай.

— Я помню. Можно подумать, есть разница.

— Слушай, раз я ей так нужен — пойдем, спросим зачем. Типа ты меня привела. Ничего она мне не сделает, я же фиктор.

— Давай не сейчас, а? Только без меня не ходи!

— А что так?

— Я с полуночи играю. Отсидела всю жопу, а еще хочу есть, пить, писать и спать одновременно.

— Одновременно не надо. Ладно, отдыхай. Без тебя не пойду.

— Пока, старый хрен!

— Увидимся, мелочь пузатая.

Забавненько.

— Эльку не обижай! — строго сказал мне Петрович по видеочату, как только я вышел из игры.