— Как после тяжелой пьянки, — сморщилась она, — но уже лучше. Ты опять что-то натворил?

— Может быть, — уклонился я от ответа, — но я тебя попрошу. Доставь детей в «Макара» и присмотри за ними, пока я не вернусь. Сможешь?

— Смогу… Наверное.

— Архелия Тиуновна, — обратился я в пространство, — проконтролируйте, будьте ласковы.

— Бабуля здесь? — испуганно закрутила головой Лайса.

— Здесь, — соврал я. — Так что…

— Ладно-ладно, все сделаю. Вот вы с ней спелись.

Покляпых и Сумерлу я догнал уже на плотине, где они упорно и бессмысленно ломились в железную дверь насосной. Пытаясь перекричать вой электромоторов и шум воды, Сумерла орала хриплым старческим голосом:

— Переключи обратно! Верни воду, численник!

Марта лежала в стороне, брошенная прямо на дороге. Ее красивое, с тонкими чертами лицо погрузилось щекой в большую лужу. Я поднял ее на руки, мокрую и грязную, и пошел назад.

— Помочь? — подхватил ее с другой стороны Петрович.

— А я думал, ты там внутри, оборону держишь.

— Они тоже так думают, — хохотнул он, — но у меня в смарте все управление.

— Так что случилось-то? — спросил я вяло. На самом деле мне не было особенно интересно.

— Переключил насосы на реверс. Вернул их, так сказать, к первоначальному предназначению. Пришлось преодолеть некоторое сопротивление работодателя.

— А «Кобальт» тут при чем?

— Это был рычаг воздействия на местных. Обеспечивал их лояльность и доступ к некоторым… Интересным ресурсам.

— Это ты детей так называешь?

— Да, звучит говенно, — признал Петрович. — Да и не только звучит. В общем, приношу извинения от лица компании. Официально заявляю, что это была не одобренная инициатива одного из сотрудников. Точнее даже, не совсем сотрудника. Ну, ты понял.