- Аля, смотри, не пересекай поляну! Там пруд! Играй рядом с домом. За поляну ни ногой!

Будучи непоседливым ребенком я её не послушала. На тот момент мне было пять, и во что бы то ни стало хотелось посмотреть, как плавают головастики, замеченные накануне. И пока бабушка усердно развешивала белье за домом, я быстро юркнула за кусты и опрометью бросилась вдоль небольшого, желтеющего в сладковатых цветах поля. Сбежала по склону вниз до заросшего камышом озера с зеленоватой ленивой водой, наклонилась, чтобы рассмотреть копошащихся в мутной тине обитателей. А дальше... я и сама не знаю, как это произошло. Земля у озера оказалась на удивление скользкой, и я даже не заметила, как очутилась в воде. Казалось, мгновение назад я внимательно всматриваюсь в движение хвоста головастика и уже вот сама ухожу с головой под воду, нарушая стройную жизнь обитателей пруда. Выныриваю, но страх парализует меня, а ноги словно затягивает в густую жижу внизу, цепляет какими-то растениями. Я не могу закричать и снова пропадаю под водой. А потом снова выныриваю.

Вот в этот самый момент меня и подхватывают сильные руки. Я барахтаюсь от шока и не могу отдышаться, но мужчина крепко держит меня, стоя в воде. Выходит на берег и выносит меня как раз в тот момент, когда подбегает бабка с перекошенным от ужаса лицом и расширенными в страхе глазами. Обнимает меня трясущуюся крепко, благодарит многократно спасителя, а меня ругает, ругает со слезами на глазах...

- Я же говорила, Аля, говорила, непослушная девчонка...

Мужчина пытается успокоить её, кажется, ему вовсе не нужны благодарности. Я шмыгаю носом, вытирая руками слезы, смешанные с пресной прудовой водой. Мне стыдно и… любопытно одновременно. Необычный гость для здешних мест. На прощание спаситель присаживается рядом со мной на колено:

- Полно, полно… — мягкий голос ласкает и успокаивает одновременно. Шероховатый большой палец осторожно скользит по моей щеке, осушая ее. — Будь осторожнее. А-л-я.

Он как бы жует мое имя, пробует его на вкус, лукаво глядя на меня темными глазами, заглядывая внутрь, в самую сердцевину моей испуганной души. Я лишь стою, потупившись, и киваю, не зная, как говорить с незнакомцем.

- Аля, мне пора. Будь умницей...

Банальные слова, но произнесенное имя сейчас резало мое сердце по-живому. Бабка любила пересуды, поэтому новость о моем чудесном спасении (а заодно о моей несусветной глупости) разнеслась по деревне со скоростью ветра и дошла до прилегающего провинциального городка. Репортер местной газеты, страдающей от нехватки душещипательных новостей, без труда обнаружил странного постояльца в одном из доходных домов и даже умудрился сделать его снимок на дорогущую технику для фотопечати. Потом этот снимок появился в свежем номере провинциальной газетенки.