После тренировочного полёта Ушастый оказался ещё более отважен и уверен в себе — вопреки ожиданиям Черновой-старшей. Что ж, тем лучше. В Лимбе движущиеся предметы меньше полутора метров в поперечнике не привлекают внимания здешней крылатой фауны. А всё, что крупнее — привлекает: собрать здесь вертолёт, самолёт и прочее — несложно, но затем придётся непрерывно отбиваться от здешних “птеродактилей”, так условно называют эти зубастые, подвижные и крайне агрессивные летучие формы жизни. Даже если удастся успешно справляться с ними — вполне можно навести их на Александру и Николая.

Так что нежданная помощь в лице вигридов очень кстати. Марии Ильиничне не сразу удалось уговорить остальных двух вигридов не сидеть у монитора, наблюдая за съёмкой с камеры дрона — они нужны отдохнувшие, когда будет их смена. В общем, процесс пошёл, и уже первый вылет — всего-то на три километра от ели — позволил уточнить и азимут, и расстояние, даже с учётом невысокой точности наведения. Для страховки аппаратура фиксировала не только направление, в котором Ушастый указывал, но и то, куда он смотрел правым глазом: с объёмным зрением у белок не очень хорошо.

— …с учётом параллакса, дистанция сто пять — сто восемь, — пояснила Чернова-старшая оператору штаба. — Да, сделаем ещё два замера, с остальными оперативниками, и перейдём в точку Лямбда-два, она должна вывести нас ближе.

Сто километров — слишком далеко, нужно приблизиться хотя бы на двадцать-двадцать пять, тогда можно говорить об операции по эвакуации.

* * *

Николай нашёл в себе силы выйти за пределы убежища минут через десять. Не то что было очень страшно — не без этого; тяготило то, что вокруг творился оживший кошмар. Это не картинки на экране — что бы там ни придумали авторы фильма, это просто изображение. А вокруг сейчас всё подлинное. Почувствуйте разницу.

Когда он вышел, датчики сообщили — похолодало, сейчас плюс одиннадцать и температура продолжает падать. Тем более важно, чтобы он добрался до Саши поскорее: она-то в самой обычной одежде.

Дикого протея снаружи не оказалось. Ушёл? Растворился, притаился? Аппаратура ничего не зафиксировала. К слову об аппаратуре: судя по данным визира, она способна работать ещё тридцать два часа в автономном режиме, без подзарядки — всё нужно решить за это время. Некогда рассиживаться и дрожать — в путь!

Николай забрался на стену — и впрямь чисто и пусто, протей куда-то делся. Николай припомнил то, что успел прочесть о протеях: умеют маскироваться в любом окружении, их мимикрия действует не только на зрение — протеи воспроизводят и запахи, их не найти чутьём — точнее, крайне трудно найти по запаху на расстоянии. А когда протей вплотную, всё решают секунды: дикий протей поедает свою добычу как и прочие одноклеточные формы жизни — обволакивает и растворяет. Главное — успеть увернуться.