Черный Шторм тыкал руками в близких Белого, рыча:

– Смотри! Повелитель воздуха и воды! Тот самый, всеядный и любвеобильный, неразборчивый Лазурный! Смотри! Он – повелитель! Много ты видел повелительниц крови? Смотри, какой уровень владения Силой у остальных! Много ты видел магов Жизни? А такой Силы Жизни? Ты слышал об этих магах? Ты слышал их имена? Это нет тут уже ставшего легендарным Сумрака! Разрушителя! Ученика Некроманта! А он – с ними! Как соратник Старых разрывников! Им хватит Силы перевернуть Мир!

– И что? – взвизгнул сорвавшимся голосом рыбьеглазый, отступая от брата. – Ты убьешь отца из-за них? Ты убиваешь нас? Из-за этих безумцев?

Черный требовательно тянул руку. Рыбьеглазый мотал головой, пряча что-то в руке за спиной. Шторм надвигался, требуя то, что княжич прятал. Но остановился, пытаясь убедить брата, так же – с протянутой рукой.

– Рыбий Глаз убил себя уже давно, – вздохнул Черный Шторм, – когда принял условия этих Змееглазых. Брат, вспомни историю «Быстрой устрицы». В одном дне от земли они стали жрать друг друга. Рядили и судили, кого сожрать сейчас, а кого – потом! Даже когда шторм кончился, они не гребли к берегу, а продолжали резать и судить. Очень уж их увлекло это занятие! Безумие! Ты сказал, что это – безумие! Ты же осудил их на очищение морским дном! Ты! А сейчас, что ты делаешь? Чем ты отличаешься от капитана «Устрицы»? Как вообще могла в голову прийти мысль, что с людоедами можно договориться? Что они будут жрать, когда кончатся Лебеди? Кого? Они – нелюди! Демоны Тьмы! Дай сюда, олух!

– Нет! – опять взвыл княжич, замахнулся, чтобы выбросить в море то, что было у него в руке.

И тут же его крик перешел в утробный вой – Плеть Шторма ему за мгновенье перепилила руку. Вода, зажатая в узком заклинании, под огромным давлением двигалась с чудовищными скоростями, смахнув плоть на своем пути, как будто ее и не было.

Разогнанная хлестким ударом, как кнута, Плеть, смахнув руку мальчику, продолжила движение. И с такой же легкостью рассекла бы и настил пристани, если бы Ронг, с ловкостью жонглера, не подвел бы под удар Плети свой Щит Разума. Коснувшись Щита, Плеть рассеялась.

Это больно, так терять связь с заклинанием. Но Шторм лишь тряхнул рукой, как от удара током, тут же выкидывая из другой руки новое заклинание, незнакомое никому из присутствующих. Потому что княжич подобрал свою руку уцелевшей рукой и собрался выбросить ее в море, с тем, что было зажато в отрубленном кулаке.

Заклинание было очень необычным – оживились все маги. Во-первых, Шторм не заклинал его, таким образом, это было не заклинание. Шторм вызвал его одним повелением воли. Но Шторм не был повелителем магии. Во-вторых, это был Магический Клинок, настолько тонкий, что был невидим в одной плоскости. И был полупрозрачен при взгляде на лезвие сбоку. В-третьих, Клинок этот не заметил Щита Разума Ронга, славившегося на весь Мир мощью своего Щита. Клинок с одинаковой легкостью пропорол Щит Разума, наруч княжича из крепкой кожи, усиленной сталью, отсек и вторую руку мальчику.