– Что это было, Джесс? – Слова звучали тихо, но отчетливо, и она замерла, опасаясь выдать себя следующим шагом. – Я видел все, и я был всем… и ничем. Какого черта, вы никогда не предупреждали меня…

Он замолчал, будто его прервали, слушая невидимого собеседника, затем вспылил:

– Возможность?! Я словно зеркало, Джессика! Ставишь передо мной другое зеркало – и я заполняюсь бесконечными отражениями самого себя. Каждое мое действие влияет на мое будущее, а каждое видение – влияет на действия. Дурная бесконечность решений, соприкасающихся друг с другом, всех возможных выборов, и их последствий! Я осведомлен, что ваши Предсказатели не сталкивались с таким – но что делать мне?

Он горько улыбнулся, выслушивая ответ.

– Нет, ты важна для меня и без всяких советов. Без тебя – это всего лишь видения… ублюдка. Все пути сходятся в одну точку, лежащую впереди. Я хочу знать, Джессика – могу ли я доверять тому, что видел? Быть может, это лишь замыкание, перегрев процессора, аварийный выброс стимуляторов? Или я просто ударился головой?

После этого молчал так долго, что Таня решила подойти поближе – и застыла, подняв ногу, едва расслышав его шепот:

– И что я буду делать без галлюцинаций? Без тебя…

И затем, уже гораздо громче:

– Разве детям не пора спать?!

Было нетрудно догадаться, кому предназначена эта фраза, и Таня тихонько опустила ногу на палубу:

– Не могу заснуть. Там страшно, и гудит. И эта, злая тетка.

Прайм развернулся вместе с креслом:

– Здесь тоже ветер. И я не слишком добрый.

– Да, Мечи почему-то не бывают совсем добрыми. Прости, что я помешала тебе говорить… с кем-то.

– Я всего лишь размышлял вслух. – Прайм смотрел прямо на нее, и его глаза были колючими, точно осенние звезды.

– Ты меня обманываешь. – Таня с трудом выдержала этот взгляд, и подошла поближе.

– Неужели?

– Я слышала, как ты называл кого-то Джессикой. Наверное, ты говорил через переговорник.

– Считаешь меня обманщиком?

– А ты меня дурой?