Но никто ещё не испытывал таких частых болей, как Дэниел. От постоянного приёма ингибиторов он потерял сон. Глаза безбожно жгло. Дни напоминали киноплёнку, застревающую в проекторе.

«Это ненормально, — думал Дэниел. — Со мной что-то не так». Но доктора лишь пожимали плечами, утверждая, что он совершенно здоров. В такие минуты его правая рука дрожала от ярости, и Дэниел еле сдерживался, чтобы не напасть на кого-нибудь.

Одно радовало: имплантаты подсунули по-настоящему королевские. Разница нового лёгкого с настоящим казалась нулевой. Только слова Дэвида о паразите внутри не давали покоя. Да и постоянная боль просто выводила из себя.

Он вспомнил рассказы о ветеранах Второй Священной Войны, которые погибали от передоза дешёвой наркотой. Они, наверное, так же лежали в своих кроватях, вводили одну ампулу за другой — лишь бы перестать потеть, трястись и бояться. Дэниел предпочёл бы умереть в наркотическом забвении, чем от постоянной боли. С другой стороны, передозировка ему не грозила. Врачи сказали, что ингибиторы не простые, а «умные» — в случае чего, они самоуничтожаются и не наносят пациенту вреда. Дэниел плохо представлял, как это работает, но желания всё узнать как-то не появлялось. Любопытство инженера пропало. Осталась только ожесточённость солдата.

Стоило Роско начать самостоятельно ходить, как медики подсунули билет на цирковое представление в актовом зале Дворца. «Такое зрелище увидишь лишь раз в год! — твердили они. — Да многие состояние готовы отдать, чтобы посмотреть на такое! Король же зовёт вас лично».

И вот, он сидел здесь и ждал, когда же появится король, не выпуская из руки инъектора и вгоняя одну ампулу обезболивающего за другой. Он уже успел посмотреть поединок десятков добровольцев из Приютов, вооружённых мечами, копьями и дубинками. Стоило претендентам выйти на сцену, как сверху опустилась клетка. И она не поднялась, пока не остался последний выживший. Победителя наградили королевскими почестями, дали действующее гражданство и столько денег, что парень мог бы основать свой Дом. За бойцами последовали акробатические номера, шоу уродов, факиры, фокусники, поджигавшие себя и тут же, на сцене, проходившие курсы регенерации, аугментированные атлеты, поднимавшие по полтонны одной рукой, а также расстрел клоунов — приговорённых к смерти преступников — из разных видов оружия. Гвоздем программы стали номера с дикими животными, выведенными генетиками фабрики Гефеста. И всё же, даже после всего увиденного, мастерство саакской циркачки вызвало у Дэниела уважение. Остальные, наверное, больше надеялись, что маленькое тельце Зере сломается пополам, брякнувшись о пол. Роско не мог их судить — без хлеба и зрелищ кто угодно сойдёт с ума.