Я вошел в комнату и встал за диваном, частично закрывавшим двух бойцовских псов. Подал знак одному из паучьих слуг Кулагина и взял спринцовку с алкоголем, чтобы сгладить ускоряющую интенсивность фенэтиламина из ингалятора.

Я наблюдал за вечеринкой, разбившейся на неровные подклики. Кулагин был у двери со своими ближайшими сторонниками – офицерами-механистами из банков Царицына Кластера и молчаливыми безопасниками. Поблизости болтали о своем с парой орбитальных инженеров преподаватели из кампуса Космосити-Метасистем. На потолке дизайнеры-шейперы обсуждали моду, держась в слабой гравитации за крючья. Под ними маниакально кружились в гравитационном танце, как по часовой стрелке, цикады, группка жителей ЦК.

В конце комнаты среди стада стульев с тонкими ножками держал речь Уэллспринг. Я аккуратно перепрыгнул диван и скользнул к нему. Псы взлетели за мной с жужжанием реактивных лопастей.

Уэллспринг был моим ближайшим другом в ЦК. Он поддержал мое дезертирство, когда посещал Совет Колец, закупая лед для проекта терраформирования Марса. Уэллспринга псы никогда не беспокоили. О его древней дружбе с Царицей было хорошо известно. В ЦК Уэллспринг слыл легендой.

Сегодня он приоделся для аудиенции у Царицы. Его темные приглаженные волосы венчала корона из золота и платины. На нем была свободная блуза из металлической парчи с прорезями в рукавах, обнажавшими черную подкладку, которую пронизывали мерцающие точки света. Все это дополняли инкрустированная юбка в стиле Инвесторов и чешуйчатые сапоги высотой по колено. Из-под крупной вязки инкрустированной юбки выглядывали массивные ноги Уэллспринга, привычные к тяжелой гравитации, которую предпочитала матка рептилий – Царица. Он считался могущественным человеком, а его слабости – если были – хорошо скрывались в прошлом.

Уэллспринг философствовал. Его публика – математики и биологи из преподавательского состава ЦКК-М – расступилась передо мной с натянутыми улыбками.

– Вы просите меня определиться с терминами, – учтиво говорил Уэллспринг. – Под термином «мы» я имею в виду не только вас, цикад. Как не имею в виду все так называемое человечество. В конце концов, вы, шейперы, созданы из генов, запатентованных генетическими шейперскими фирмами. Вас будет правильней именовать промышленными артефактами.

Аудитория зароптала. Уэллспринг улыбнулся:

– И наоборот: механисты мало-помалу отказываются от человеческой плоти в пользу кибернетических режимов существования. Итак. Следовательно, мой термин «мы» может относится к любой когнитивной метасистеме четвертого уровня сложности по Пригожину.