— Я — тоже.
— Ну вот. Боевикам, вроде нас с тобой, достаточно помнить технику безопасности. Воспламеняющая жидкость очень опасна: всё, кроме стекла, в которое она сейчас налита, разъедает напрочь. Если трубка нечаянно разобьется, и перемажешь в жидкости руки — берегись: может прожечь до костей. К счастью, не мгновенно: если сразу смыть водой — ничего страшного, проверено на себе… Но, в общем, за эти склянки надо браться, как за грудь любимой женщины: крепко, но нежно.
— Я справлюсь, Джим. Ты же ведь справляешься.
— Браво! Ничего сложного, ты прав, вполне себе foolproof —
— Будем надеяться.
— Итак, повторяю наш план, еще раз. Мы подходим к «Великой Пруссии» на шлюпке, со стороны кормового якоря. Обмундированные, на всякий случай, в униформу местных акцизных чиновников; ничего лучшего для нас раздобыть не успели, но это и не важно:
— А в чем невезенье?
— В том, — вздохнул Бонд, — что тогда вахтенным этим тут же придется умереть. А я всё же надеюсь избежать collateral damage… попутного урона, говоря по-вашему… или хотя бы его свести его к минимуму.
— Это правильно.
— Ну вот, а если всё пойдет как надо — я поднимусь на палубу по якорной цепи и тихо
— Да, я всё помню, Джим.
— Ой ли? Ну-ка повтори — про свои действия по резервному плану!
— Если в течении семи минут — досчитать до четырех сотен — я не получу от тебя знака, я должен считать тебя погибшим. Тогда я разобью весь запас «коктейля молот» прямо о борт — он просмоленный, загорится отлично. Устроив этот отвлекающий, пожар, я вернусь на «Светлячок», ждать штурмовую группу. Всё ли точно?