— Извините, Ваше превосходительство, но у меня нет на сей счет никаких приказов и распоряжений! Я впервые слышу про каких-то «курляндских ведьм» — а должен бы! Я не могу ее вот так вот принять!

— Послушайте, аудитор, я не знаю, в каких именно бюрократических шестеренках застряли бумаги. Примите ее пока на временное содержание — а бумаги вам подошлют сегодня же, еще до обеда: мы сейчас едем в Замок, и переговоры я начну с решения этого вопроса, слово чести. Ведь не могу же я, право-слово, таскаться по городу с ведьмой на цепочке, как с любимой собачкой!

— Ну а я-то тут при чем? У нас тут, чай, не ночлежка!

— Ладно, — уступил посол; он был, несомненно, железный человек: просто-таки видно было, как он загоняет свое бешенство в желчный пузырь. — Тогда давайте письменный отказ: так, мол, и так, я, аудитор имярек, отказался принять на временное тюремное содержание ведьму, ввиду недостачи сопроводительных документов; об общественной опасности пребывания на улицах города активированной ведьмы осведомлен; число-подпись. Пишите!

— Ах, вы во-от как ставите вопрос… — протянул тюремщик.

— Ну, а как еще?

Чиновник взвесил возникший расклад, понимая, что уже влип: разговор идет при свидетелях (помимо посла с его секретарем, в канцелярии — пара своих, да еще и за приоткрытой дверью маячат чьи-то любопытствующие физиономии), и при нынешнем уровне ведьмофобии в городе объяснить такой отказ будет непросто. Начальник тюрьмы очень удачно для себя не случился на месте, и перебросить тому с рук на руки эту горячую печеную картофелину не получится — крайним вышел он… Аудитор сделал последнюю попытку отползти:

— А откуда мне знать, что она — ведьма? На ней, чай, не написано!

— Очень даже написано! — ухмыльнулся посол, адресуясь уже в основном к тем, маячащим за дверью, тюремщикам. — Вот, гляньте-ка, служивые!

По его знаку секретарь-телохранитель высоко задрал мешковину, явив всё тело девушки взорам присутствующих; по присутствующим прошел единодушный стон вожделения «А-ахх…»

— Обратите внимание, аудитор, на это очаровательное родимое пятнышко на ее очаровательном животике. Что скажете теперь?

— Н-ну… — промямлил тот. — Против такого, конечно, не возразишь…

— Господин аудитор! — всунулись в дверь две ухмыляющиеся физиономии. — Мы с Францем чота ее не разглядели — а можно еще разок, без спешки?