Вопрос Падре не то чтобы застал его врасплох, но — какую степень вхождения в тему ему надлежит демонстрировать он так пока для себя и не определил: переиграть в «неведенье» тут не менее опасно, чем… Плохо дело, понял он: ребята копают в верном направлении.

— У нас знают лишь, что листики сделались одним из основных источников дохода Вице-королевства. Детали неизвестны: всё-таки испанские владения в Новом Свете — штука очень закрытая для чужаков…

— Так вот, заготовки кокового листа за эти годы колоссально выросли по объему; благо насобирать этого добра в тамошних горах можно сколько угодно — «как с куста», только руку протяни. А потом вдруг власти решительно ополчились на его массовое потребление: Второй Лимский собор признал жевание коки «отвратительным языческим обычаем, оскорбляющим Господа нашего» и возложил борьбу с оным на Инквизицию — сиречь на аффилированных с правительством доминиканцев. Ну а поскольку обычай тот и вправду не успел укорениться в местной культуре как массовое явление, низовое потребление коки удалось если не искоренить, то хотя бы резко снизить; заготовки же ее при этом остались на прежнем уровне. Отсюда первый вопрос к вам, доктор: куда, по вашему, девается вся та кока, что высвободилась в результате этой двухходовки? Объемы-то, повторю, колоссальные…

— Надо думать, экспортируется из страны, — пожал плечами он; ну а что тут еще ответишь?

— Разумеется! А куда, как полагаете?

— Понятия не имею. Сам я коку отродясь не жевал, и не интересуюсь.

— Ай-яй-яй, доктор, — укорили из темноты. — «Маленькая ложь рождает большое недоверие» — слыхали? На всякий случай, даю дополнительную вводную: ни на каких европейских рынках, да и в самОй Испании, сей экзотический продукт не обнаруживается, а тем временем бюджет Вице-королевства экспорт листиков исправно наполняет. Интересно, правда?

— Не берусь судить: не моя область, совсем.

— Конечно-конечно! Но вот если вы сейчас заявите, будто впервые слышите о появлении в Европе такой алхимической субстанции, как «живой порошок», я точно вам не поверю!