— Да? — переспросил я, по возможности иронично.

Цира не смутилась.

— Во всяком случае, не осуждают. Сегодня я ничего дурного не сделала.

— Кто позволил класть Мурзика на мой диван? — зарычал я.

Она передернула плечами. Остренькие грудки колыхнулись, золотая пудра вспыхнула.

— Я не в первый раз кладу его на твой диван, — заметила она, — и ущерба тебе от того никакого не было.

— Сучка, — простонал я. — Боги, какая же ты сучка.

Мурзик слез с дивана и, пошатываясь, ушел в коридор — подбирать мою куртку и чистить ботинки. Цира холодно посмотрела мне в лицо и неожиданно протянула ко мне руки. Тонкие горячие пальчики ухватили меня за уши. Повинуясь, я приблизил лицо к ее лицу. Широко расставленные глаза Циры сонно блуждали по сторонам, губы приоткрылись.

— Глупые вы все, — прошептала Цира. И потащила меня на диван.

Полстражи спустя я лежал в ее объятиях и взахлеб, обиженно, рассказывал о своих неудачах в прошлых жизнях. Я не собирался ей этого рассказывать. Но почему-то вдруг мне стало казаться, что Цира может изменить мое прошлое к лучшему. Что именно она в состоянии нащупать что-то такое, отчего я сразу увижу себя кем-нибудь получше банщика. Теперь я был согласен хотя бы на десятника. Вон, Мурзик — даже сотником стать не мечтает. Командует себе десятком и счастлив.

Цира села, пригладила волосы. Она все еще носила строгое каре, подражая жителям древнего Мицраима. Перегнувшись через меня, наклонилась за брошенной на пол юбкой.

— Помяли, — с сожалением сказала она, встряхивая белую ткань. И принялась облачаться.

Я привстал и погладил ее грудь. Она не обратила на это никакого внимания. Думала о чем-то. Надела белую прозрачную блузу. Темные соски и золотая пудра просвечивали насквозь. Это было еще красивее, чем просто голенькая Цира.

— Можно? — крикнул из кухни Мурзик.

— Да, мы закончили, — отозвалась Цира.

Мурзик подал обед. Он действительно стал куда лучше готовить. Я посмотрел на Циру с благодарностью. Наверняка она научила.

Цира не позволила мне гонять раба.

— Нет, Мурзик, ты должен взять третью тарелку и обедать вместе с нами.

— Еще чего! — возмутился я. — Где это видано, чтобы рабская прислуга жрала за господским столом?

— Это тебе он рабская прислуга, — сказала Цира с металлом в голосе. — А для меня такой же мужчина, как и ты. И кое в чем даже получше.