— А ты и предоставь, — разозлился я. — Что тебе, уборщица не нужна?

— Мне нужна женщина. Ни один мужчина так не приберет, как женщина.

— Иська, не жлобись. Ты же знаешь Мурзика. Ну, возьми его с испытательным сроком…

— Не держи меня за дурака. Кто берет уборщицу с испытательным сроком? Это не программист и не менеджер…

— Возьми без срока. Не понравится, уволишь.

— А ты знаешь, Баян, что, по нашему трудовому законодательству, если я беру освобожденного раба на работу, то в течение года не имею права увольнять его?

— Изя… — воззвал я.

— Погоди, — перебил Ицхак, — а жилплощадь? Тебе не позволят освободить раба без справки о предоставлении ему жилплощади. Где ты ему будешь площадь брать? Будешь инсулу ему покупать? Разоришься ты на своем переселении душ…

— К себе пропишу, — разозлился я и встал, отодвигая стул. Стул провизжал по каменному полу.

Ицхак повертел пальцем у виска. И сказал:

— Ладно, возьму твоего Мурзика на работу. Что мы с тобой, в конце концов, не разберемся. Свои люди… Год отработает, а там его и уволить можно по закону…

— Не придется тебе его увольнять, — сказал я. — Он хороший.

Дома меня ждала Цира. Разъяренная. Не то сама еще на лестнице мои шаги услышала. Не то кошка заволновалась, у двери тереться стала. Я не выяснял.

Цира распахнула дверь еще до того, как я полез в карман куртки за ключами. И прямо с порога понесла:

— Рабовладелец!.. Изувер!..

Я попытался проникнуть за порог, но не тут-то было — она билась об меня грудью, как птичка о стекло, и все норовила заехать кулачком мне по носу.

— Погоди ты, — слабо отбивался я. — Дай хоть в дом войти…

— Бесчеловечное животное!

— Да замолчи! — рявкнул, наконец, я и поймал ее за руки.

Она пискнула. Укусить меня попыталась. Я отодвинул ее в сторону, вошел, разулся и снял куртку.