— Слушай ты, Хашта, — сказал я. — Хватит называть меня господином. Привыкай теперь к Даяну.

— Хорошо, — сказал Хашта.

— И волосы отпусти. Не стриги под полуноль.

— Хорошо, — повторил Хашта.

— И серьгу себе купи. Я денег дам.

Он заморгал.

— Так это вы были?.. — спросил он тихо. — Тот паренек…

Паренек?

— А какой я был? — спросил я.

— Нет, вы сперва скажите… У костра — это вы сидели?

— Там много кто сидел.

— Нет, возле самого сотника. Еще вином его поили из тыквы.

— А… вином — это я его поил. Он мне жизнь спас.

Хашта-Мурзик засиял. Потянулся через Циру, схватил меня за руку. Сжал.

— Он этот глоток вина потом долго вспоминал…

— Почему? — поразился я.

Хашта пожал плечами.

— Вино хорошее было… Он знаете как говорил? Много, говорил, я вина в жизни выпил, но самое лучшее — то, что от души… Одно — в харчевне у Харранских ворот, из рук пригожей девки, а другое — поил меня, говорит, один раздолбай после боя у реки Дуалу…

— Ну, и какой я был?

— Да такой же, как теперь, только покрепче, что ли…