— Вы что его, того? — Краев чиркнул пальцем по горлу. — Навсегда уговорили?

— Ну что ты. — Усач усмехнулся. — Это не наш стиль работы — убивать ни в чем не повинных людей. Пудов в надежном месте. Закончим работу — выпустим его на волю. Он все равно ничего не знает. Потому что спит как младенец.

— Он что, чумник, этот Пудов?

— Нет.

— Баран?! Как же он тогда может обращаться с оружием?

— Он тормоз. Бывший спецназовец. В одиночку может справиться со взводом. Радуйся, что его обезвредили без твоего участия.

— Но тормоза — это те же самые бараны!

— Тормоза — это бараны с самой высокой внушаемостью. Под излучением им можно приказать делать все, что угодно. В том числе и убивать людей. И можешь быть уверен, они сделают это без малейшего сомнения.

— А как же баранья неагрессивность?! — потрясенно воскликнул Краев.

— А вот так. — Усач развел руками. — Так вот. Дальше думай сам. Мотай на ус, пока он не отклеился.

— А вы кто?

— Мы — никто. Просто люди. Люди без вируса.

— Внимание! — Второй усач постучал по часам. — Время, ребятки! Хватит лясы точить! Пора двигаться. Наушники все прилепили?

— Да.

— Правый наушник — официальный. То, что вы услышите в нем, предназначено для настоящего Пудова. Левый наушник — наша внутренняя связь. Если услышите приказ в левом ухе, постарайтесь выполнить его быстро и точно. Правое и левое ухи никто не путает?

— Нет вроде бы, — сказал один из носатых голосом Салема.

— Мой вам совет — не путайте. Будете проявлять самодеятельность — быстро превратитесь в труп. Там сплошная автоматика, ребята. Она убивает непрошеных гостей сама, без человеческой помощи. В чем-то она действует точнее, чем человек, в чем-то — тупа и неизобретательна. Чтобы обмануть автоматику и протащить вместо одного целых шесть техников Пудовых, нужно четко соблюдать определенный алгоритм. Времени инструктировать вас нет. Увидите все на месте. Вы трое повторите все так же, как сделаем мы. Смотрите за нами внимательно. После того как дверь открылась, нажимайте кнопку «Сброс» и быстро проходите внутрь. Сохраняйте полное молчание. Вот и все, пожалуй. Вперед.

* * *

Они передвигались пешком, быстрым шагом, подсвечивая себе путь фонариками. Все-таки темнота была связана не с ночью — часы Краева показывали уже полвосьмого утра. Они шли под землей, по каким-то коммуникациям. Трубы, кабели, крысиный помет. Не канализационные трубы, не вонючая жижа по пояс, как в киношных боевиках, — и слава Богу. Краев больше думал о своем колене. Вернее, как раз пытался не думать, старался переключить свое внимание на спину, в которой тоже разгоралась боль, но все равно думал только о коленке.