— Князь, помилуйте, — перебил император. — Следует ли столь буквально понимать слова пленного врага?

— У нас с ним сложились странные отношения. По их вере, если я, пленивший его, собственноручно его зарежу — то ли часть позора этим смоется, то ли дух его ожидает не самое страшное наказание. Я хочу сказать, государь, что пленный относится ко мне несколько мистически, поэтому в том, что касается их религии и обычаев, по-видимому, точен.

— Где же находится этот главный храм?

— Этого он никогда не скажет. Во время войны там постоянно живет главный жрец, как я уяснил, — фактически первое лицо государства… Кажется, я понимаю, государь, к чему вы ведете дело. Экспедиционный поход?

— Да, Глебуардус! Ударить первыми, ударить оттуда, откуда противник не ждет. У них всё распланировано, всё расписано как по нотам. Миллионная армия в Европе — что ж, прекрасно, — император, взволнованный, снова вскочил и принялся расхаживать. — Как им понравится наш двадцатитысячный корпус в самой Месоамерике?

— Идея хороша. Я докладывал, государь, что ацтеки, будучи отменно подготовленными, дисциплинированными бойцами, тем не менее не выдерживают неожиданностей в бою, и в особенности потерю командования. Но для переброски такого количества людей у нас на Тихом океане недостанет ни транспортов, ни кораблей охранения.

— Казаки-аляскинцы всё время плавают вдоль западного побережья Америки. Они даже вошли беспрепятственно в Калифорнийский залив и нигде не обнаружили современных боевых кораблей — только парусники. Значит, ацтеками они еще там не построены. Далее, Глебуардус, транспорты и дополнительные боевые корабли предоставит нам Япония. Да, князь. Нам удалось убедить японцев вступить в союз, быть может, дорогой ценой. Быть может, в истории это сохранится как позор, и мое имя потомки будут разве цедить сквозь зубы, но я верю, что поступил как должно…

— Сахалин?

— И вся Маньчжурия. Но надо во что бы то ни стало остановить их! Они бросают в Европу всё, а мы захватим их столицу и положим войне конец. Безумие? — быть может, но иного я не вижу. Я хочу, чтобы вы, князь, приняли участие. Отныне вы — полковник и командир полка.

— Позвольте спросить, государь, кто назначен командующим корпуса и когда выступаем?

— Командует генерал фон Гертольд.

— Этот немец? — Дюк саркастически дернул бровью.

— Этот немец — лучший из стратегов Генштаба, Глебуардус. Выступаем через месяц из Владивостока, с божьей помощью.

— Государь, мне не нужен полк, я хотел бы остаться командиром своего батальона.

— Но вы понесли большие потери. Вы не успеете доукомплектовать свой батальон.