Это помогло. Купола частично расцепились, вращение на мгновение прекратилось, но через секунду все стало раскручиваться в обратную сторону.

Марк подождал, когда стропы расплетутся, и, поймав момент, дернул еще раз.

Купола расцепились окончательно и разошлись. Лямка выскользнула из рук, и лишившийся обременительной тяжести парашют комком белого шелка унесся куда-то по воле воздушных потоков.

Оставшийся купол, словно вдохнув в себя воздуха, расправился полностью и скорость падения сразу же резко снизилась. Вцепившись в лямки, Марк с усилием развел стропы в стороны, окончательно остановив вращение, и наконец, посмотрел вниз.

Все, на что у него хватило времени, это, забыв про ранение в руке, подтянуться на стропах и, уперевшись ногами в плечи бесчувственного Фольке прыгнуть куда-то вверх и в сторону.

Компенсировал ли этот отчаянный кульбит сколь-нибудь скорость спуска, Марк осознать не успел. Прыгнувшая на встречу, земля врезала так, что свет вокруг померк, как будто щелкнули выключателем.

"Как это задолбало…" — не успел додумать он и отрубился окончательно.

* * *

Марк очнулся от того, что его, контуженное ударом о землю тело, рывком поставили на ноги.

"Кажется ничего не сломано", — отметил он, хотя мышцы стонали как проклятые, а раненое плечо нестерпимо болело.

— Папа, застрели его прямо сейчас! — раздался истерический голос молодого Фольке.

Марк осторожно повернул голову на звук и из-за плеча держащего его дюжего фельдфебеля и, сфокусировав непослушный взгляд, разглядел лейтенанта Фольке.

Тот лежал на развернутом на земле брезенте со спущенными штанами, и какой-то незнакомый лейтенант медицинской службы осторожно колдовал над его причинным местом.

Недалеко прямо на поле стояли пара легкомоторных "Шторьхов" и один транспортный трехмоторный "Юнкерс" заходил на посадку. Похоже, папаша Фольке задействовал добрую половину авиации ради спасения своего отпрыска.

Он повернул голову в другую сторону и в метре от себя увидел багровую от ярости физиономию генерала. В руке тот судорожно сжимал карманный "браунинг".

Марк попробовал прокачать обстановку на случай, если генерал начнет стрелять, и понял, что в своем нынешнем состоянии увернуться от пули он вряд ли сможет.

Но тот решил, что при свидетелях устраивать самосуд не стоит.

— Взять его, — приказал он выскочившим из приземлившегося "Юнкерса" автоматчикам.

Марка вновь повалили на землю и, не церемонясь, скрутили за спиной руки.

Подошедший генерал пнул его лакированным сапогом прямо в раненное плечо.