— Вы собираетесь вызволять Барбару из комендатуры? Ночью!

— Днем это будет сделать гораздо сложнее, тем более, что ее вполне могут с утра перевезти в другое место, — пояснил я и поднялся на ноги.

Братья продолжали сидеть и смотрели на меня снизу вверх.

Наконец старший из братьев заговорил.

— Наверное, в нашем положении такие вопросы не задают, но… кто вы такой, уважаемый, и зачем ввязываетесь в это, вообщем-то, наше семейное дело?

Действительно, вопрос! Но отвечать как-то надо. Мне ведь возможно с ними в бой идти этой ночью.

— Красть детей с целью шантажа их родителей — нехорошо. Да и оставлять девушку в такой беде, как то не по-нашему. Кроме того, они унесли кое-что, принадлежащее мне. И это кое-что дорого моему сердцу, как память. Очень вернуть хочется. Вас удовлетворит такое объяснение, камрады?

Старший кивнул, но особой уверенности в его кивке не было.

— Теперь, по поводу того, кто я такой. Объяснять не буду, да и не обязан. Зовите меня просто, лейтенант. Думаю, для начала знакомства, этого будет достаточно.

Теперь уже два утвердительных кивка.

— Хорошо, сеньор лейтенант, — отозвался Америго.

— Можно без сеньора, — демократично разрешил я. — Подбирайте оружие, через несколько минут выходим. Напрямик через лес мы выйдем в город часа через три, если повезет.

— У нас здесь лошади привязаны, — объявил младший из братьев, и махнул рукой в лес. — Две.

Это хорошо, тогда можно не ломиться через ночной лес с великим риском заблудиться, а переть прямо по дороге. На лошадях они от меня не отстанут.

— Тогда дуй за лошадьми, а Люка поможет мне здесь.

Люка светил мне ручным электрическим фонарем, когда я вскрывал схрон и доставал оттуда взрывчатку. Количество взрывчатки произвело на мафиози впечатление. А когда я показал, как скомпоновать из нее двадцати килограммовый блок, и попросил его сделать такой же, его недоверие ко мне, похоже, сильно пошатнулось. Правильно говорится, что совместный труд объединяет.

К тому времени Америго привел лошадей. Мы закрепили импровизированные бомбы на седлах и двинулись в ночной лес.

Ночь была лунная, и мы быстро вышли на проселочную дорогу. Там я перешел на маршевый режим, и моим новым спутникам часто приходилось переводить коней в галоп, что бы не отстать от меня.

А я бежал ровно и без напряга, поглощая километры дороги, и вскоре высочил на шоссе. Там я прибавил еще и уже слышал за собой стук копыт лошадей перешедших в непрерывный галоп.

Я держал взятый темп часа полтора, пока сзади крикнули.