Шло время. Иногда монастырь становился объектом пересудов: так, например, шестнадцатилетний Карло, катавшийся на велосипедах со своей подружкой Диндиной и случайно оказавшийся под ночь в глуши, рассказал, что видел, будто ночью из ворот монастыря выехали один за другим три автомобиля, да не обычных – а раллийных, гоночных, совсем не подходящих для монахов. Но все подняли Карло на смех – знали, что он увлекается гонками, да и вопрос, как они переночевали на открытом воздухе, тоже был занимательным. На каждый церковный праздник – на счет магистрата поступала солидная сумма, иногда такая, что даже дополнительные пожертвования не требовались, ее вполне хватало и на праздник, и на подарки для тех, кто не мог их купить сам. И все смирились с монастырем и с его обитателями – точно так же, как мирились с разгромленным графским замком на холме, относительно которого говорили, что ведьмы слетаются туда на шабаш раз в год.

Продукты монастырь закупал раз в два или три дня, и к этому моменту все мясники на рынке, все торговцы приправами, чаем старались подгадать, потому что монастырь брал все оптом и помногу. За продуктами приезжал один человек, менялся он крайне редко, каждый монах исполнял это послушание по несколько лет. Фургончик был то же один и тот же – белый британский носатый «Лейланд» выпуска начала восьмидесятых годов, который в Италии продавался под маркой Innocenti[110] – весьма подходящей для монастыря.

Человека, который приезжал за продуктами, в городке звали «viandate», путник. Это был человек средних лет и среднего роста, с кожей цвета более темного, чем у обычных людей, но не от примеси арабской или какой другой крови, а от долгого пребывания на солнце. Этот человек был молчалив – но отлично знал итальянский: это один из мясников выяснил, когда загнул цену на говяжью лопатку уже сверх разумного предела, это даже признали его собратья-мясники, набожные люди, которые не считали правильным наживаться на монастыре. Человек этот был сильным, как бык – он в одиночку грузил купленные им туши в свой фургончик, предварительно надев брезентовый фартук и рукавицы. Человек этот был нелюдимым, как и подобает монаху, и говорил только тогда, когда это было совершенно необходимо. Когда торговцы на рынке, довольные совершенной сделкой, предлагали ему кофе или даже домашнего винца, он неизменно отказывался.

В этот день все было так же. Фермер, синьор Бартоломео, привез на тракторе двух заколотых бычков и уже полчаса торговался о цене на них с мясником, синьором Спагги[111]. Синьор Спагги был известен своей неуступчивостью и дурным нравом, но как только он заметил становящийся у рядов фургончик, он подозрительно быстро свернул торговлю и согласился на предложенную фермером цену, расплатившись из толстой пачки лир, извлеченной из кармана засаленного халата. В конце концов оборот денег в бизнесе не менее важен, чем прибыльность, а любую цену можно отбить…