Остальные «манекены» сохраняли каменные лица.

Друзья с каждым отелем забирались всё выше и выше. Их просторный трёхкомнатный люксовский номер находился на тридцатом этаже.

Они вышли на балкон. День был летний, ласково-солнечный, без жары, но и без холодных порывов. Бесконечный город уходил за горизонт и терялся в неведомых далях.

— Мегаполис, — сказал Лаврушин.

— Страна рекламы бескрайняя и не имеющая границ, — горько усмехнулся Степан.

В дверь номера по-хозяйски забарабанили.

— Кто там ещё? — недовольно произнёс Лаврушин.

Он открыл дверь. И увидел мужчину с угрожающе-требовательным лицом.

— Вы знаете, что за удовольствия надо платить? — осведомился он. Его рука выразительно тяжелела в кармане хрустящего белого халата.

— А? — Лаврушин невольно отступил, ожидая худшего. Внутри у него всё нервно подвело.

— Еда — это удовольствие, — прорычал гость. — После неё нарушается кислотно-щелочной баланс во рту. А это опасность кариеса.

Он молча уставился на Лаврушина, ожидая, что тот скажет в ответ.

— Ну? — вопросительно буркнул Лаврушин.

— Вам кажется, что от кариеса не убережёшься. Но, — мужчина залучился ослепительной улыбкой и выкинул из кармана руку, в которой сжимал пачку жвачки, — сегодня мы имеем «Орбит» с ксилитом.

— До свиданья, — из-за спины Лаврушина выступил Степан и захлопнул дверь.

* * *

Здесь они задержались аж на три дня. К «пианино» Лаврушин не прикасался. Денег на жизнь было выше крыши.

Вокруг царил сюр. Все аборигены были довольны — кто «вискасом», кто «тампаксом», кто «марсом» и «кока-колой». Они жили достаточно напряжённо — ни одной свободной минуты. Неутомимо кому-то что-то предлагали, что-то демонстрировали, что-то выкрикивали, в чём-то убеждали профессионально поставленными голосами. И при этом все белозубо улыбались. Это была страна улыбающихся дебилов, рай потребителей, людей, которым не нужно ничего, кроме шмоток, техники, косметики. И это были дисциплинированные люди. Они старательно владели «сони» и неутомимо чистили зубы рекламируемыми пастами, изводили французское мыло «Камель натюрель» тоннами и без устали вкладывали деньги в инвестиционные компании.