Пока Инна изучала фантастику, события в реальной жизни развивались своим чередом. Через два месяца после того, как письмо было отправлено, тетя рассказала маме, что ее разыскал бывший одноклассник Володя Дмитриев: он давно уехал в Германию, и они потеряли друг друга, а теперь переписываются. Еще через три месяца тетя продала дачу, оставила родительскую квартиру маме и воссоединилась с Володей в Ганновере. Квартиру они начали сдавать, что несколько укрепило их бюджет. Больше того, Владимир знал начальника одной немецкой мебельной фирмы, работающей в России. По его рекомендации они взяли маму на работу в бухгалтерию. Мама было хорошим бухгалтером, поэтому для маленькой семьи настали, как мама это называла, «тучные времена».

Через год Инна уже вовсю общалась со своими alter ego из параллельных миров.

* * *

Переходить из мира в мир, как герои сериала, она так и не научилась. Да в общем-то и не очень стремилась. Те ребята потеряли родное измерение и изо всех сил пытались вернуться домой. Такой вариант Инну категорически не устраивал. Она была довольна своим миром и своей судьбой, в особенности после тех изменений, которые произошли в ней благодаря «параллельной Инне», и вовсе не хотела становиться бесприютной странницей.

Теперь разноцветные круги возникали перед ее глазами регулярно, раз или два в неделю, и все чаще они расширялись и светлели, превращаясь в окна, за которыми Инна видела разные версии себя. Одна Инна была одета в белое платье с длинной, метущей землю юбкой и облегающим верхом с явным намеком на корсет. Она носила широкополую белую шляпку с розами, длинные до локтей перчатки, розовый зонтик-парасольку и гуляла по парку с причудливо постриженными деревьями, фонтанами, как в Петергофе, и скамейками, напоминающими козетки, какую Инна видела на школьной экскурсии в квартире Блока. Девочке очень хотелось познакомиться с этой Инной, но та проходила мимо, не замечая ее, и лишь когда Инна принималась подпрыгивать и размахивать руками, вздрагивала и отводила глаза.

Другая Инна носила короткую юбку, чулки-сеточку, футболку с большим вырезом и надписью «Витя Ц. мертв, а мы еще нет» и работала в полуподвальном баре, где по всему помещению плавали огромные радужные шары. Они были похожи на мыльные пузыри, но при столкновениях со стенами и посетителями не лопались, а упруго отскакивали.

Но большинство Инн были нормальными, обычными: обожали меренги, болтали с подругами по скайпу, ходили с отвращением в школу. Иногда темным зимним утром Инна различала целую шеренгу своих отражений, уныло плетущихся кто по морозцу, кто по слякоти, кто под снегопадом. Тогда она спрашивала себя: если бы она вдруг остановилась и повернула назад, сделали бы то же самое остальные Инны? Но всегда оказывалась слишком сонной, чтобы принять решение.