– Нет, – десятник попробовал покачать головой и замер: потревоженное содержимое плеснуло в виски болью, – нельзя пост бросать. Святополк – он на расправу борзый. Я тогда ещё посплю, а ты давай, бди.

– Так с монахами-то что?

Стражник прислушался – десятник всхрапнул и повернулся на живот. Сплюнул, вышел из караулки. Обругал монахов:

– Чего вам в монастыре не сидится? Шатаетесь, как бродяги какие. И пошлины ведь заплатить не можете.

Калики перехожие пришли втроём. Старший – высокий, рыжий и нестарый – затянул:

– Сын мой, мы – слуги божии, делаем, что нам свыше дух святой велит. В Добрише мыслим отдохнуть от трудной дороги. А свершаем паломничество в дальние земли, дабы преклонить колена перед иконой чудодейной, а вместо платы споём тебе псалом душеспасительный!

Рыжий кивнул, и его спутники – чернявый и широкоплечий – загнусавили что-то противными голосами и невпопад. Стражник махнул рукой:

– Идите, идите. Только не пойте, Христом богом прошу, и так тошно.

Не спеша попылили по кривым улочкам Добриша. Ярилов уже приметил, что ворота городские сделаны прочно, надвратная башня сложена из толстых брёвен, а город окольцован высоким валом с крепким частоколом. Часто встречались Святополковы бойцы – шатались парами и тройками, пьяные и расхристанные, задирали прохожих. Дмитрий шёпотом постоянно напоминал франку:

– Да не расправляй ты плечи! Ссутулься. И смотри под ноги, а не на прохожих.

– Ты прав, брат мой, но много бы я отдал, чтобы на моём поясе сейчас оказалась не чернильница, а меч! Эти захватчики ведут себя непотребно и напрашиваются на урок, который им мог бы дать хороший учитель фехтования.

Ярилов в очередной раз похвалил себя за то, что оставили в пригородной деревне под присмотром монаха не только коней, но и оружие. Дмитрий запретил брать даже кинжалы: в котомках «монахов» лежала только нехитрая снедь, да Анри категорически отказался расставаться со своей реликвией – листами медной фольги из сундука магистра тамплиеров.

Обошли весь город, побывали на рынке, послушали разговоры. Всё сводилось к тому, что Святополк решил остаться в Добрише навсегда: обыватели вполголоса обсуждали историю о том, что князь Тимофей исчез бесследно, а княжну Анастасию узурпатор поймает не сегодня-завтра и обвенчает на себе. Однако никто из жителей не требовал немедленно поднять восстание и покрошить захватчиков: более того, при приближении кого-то из Святополковой шайки все испуганно затихали, а торговцы на рынке с кислыми улыбками отдавали молодцам колбасы корзинами и мёд бочонками «на пробу», не смея возмущаться.