– Конечно, верить. Полюбил тебя Курат. Значит, всё хорошо будет. Придумал уже, как Добриш брать?

– Да какой тут… Погоди, дедушка.

Дмитрий аж вспотел от неожиданной мысли:

– Скажи, ты женщину смазывал. Жёлтым таким. Это сера?

– Жёлтая земля. Самородная, от кожных болезней помогает, и кровь шибче бежит по жилам. Хорошее зелье, природное…

Ярилов не дослушал – нетерпеливо схватил посудину, понюхал. Потрогал пальцем слоистый кусок с жирным блеском.

Старец недовольно крякнул, отобрал горшок, прикрыл крышкой.

– Ишь ты, любопытный. Не хватай, чего не велено. А то недолго и без пальцев…

– Подожди, дедушка. А эта… Поганица, да. Давно тут у вас?

– Так всегда, – удивился волхв, – как одну яму заполним – следующую начинаем.

– Значит, селитру из неё добыть можно?

– Какую такую селитру? Яму поганую, бывает, селитряницей называют, да. А добыть можно из неё емчугу. Только возиться долго: промывать, да щёлок выпаривать, да остужать. Сейчас покажу. Где же была у меня…

Хозяин, гремя горшками, принюхивался к содержимому. Нашёл, протянул на ладони десяток крупных шестигранных кристаллов:

– Вот она, емчуга-то.

Димка впервые за долгое время счастливо рассмеялся:

– Емчуга так емчуга, дедушка. Значит, есть у меня «Змей Горыныч». Будет чем монголам пятки подпалить.

Глава тринадцатая. Штурм

Глава тринадцатая. Штурм

Если вы в детстве не пробовали изобрести порох – значит, детства у вас и не было. Кто-то ограничивался тем, что тщательно обдирал спичечные головки. Кто-то мастерил бомбочки из магниевого порошка, а самые нелюбопытные дербанили патроны из отцовских охотничьих запасов.

Приятель Ярилова Сёмка Глезерман подошёл к делу ответственно, как и положено вундеркинду (после школы Семён стал студентом химфака, уже на втором курсе победил в каком-то международном конкурсе и уехал доучиваться в Германию). Серу и древесный уголь добыть было несложно, а вот с селитрой пришлось нелегко. Глезерман вообще требовал чистоты эксперимента и мечтал обнаружить где-нибудь в Ленинградской области пещеру с вековыми залежами помёта летучих мышей или, в крайнем случае, забытый скотомогильник.