– Так оно и есть.

– Сколько продлится великий голод, только Господу Богу ведомо, но он наверняка захватит и следующий год. Надо бы этому твоему Дмитрию заручаться поддержкой литовских и польских панов, собирать войско и идти на Москву. Русские люди пойдут за законным наследником престола, сыном Ивана Васильевича, чудесным образом спасшимся от палачей Годунова. Он малой кровью займет Москву, а с ней и трон.

Губанов поднялся, прошелся по комнате.

– Я думал об этом. Однако пока не готов представить польской шляхте Отрепьева. Сейчас его всерьез не воспримут, значит, и денег не дадут. А их на войско нужно много. Ведь ты же не дашь?

– Я, как условились, в стороне.

– Ты в стороне, все прочие паны тоже, потому как не готовы принять Дмитрия. А не удастся замысел с ним с первого раза, второго уже не будет. Посему эта торопливость только во вред выйдет.

– Признаю, Иван Петрович, ты прав.

Губанов присел в кресло и спросил:

– Как долго Григория следует прятать у тебя?

– К осени ему надо будет перебраться на Волынь, в Гощу, к пану Габриэлю Хойскому.

– Но ведь тот арианин, еретик. Это навредит Отрепьеву. Коли на Москве узнают, что законный царевич впал в ересь, то русский народ его не воспримет. А ариане своего не упустят, сделают все, чтобы обратить Отрепьева в свою веру, дабы потом распространить ее по всей Руси.

– Об этой не думай. Григорий будет у Хойского один, его товарищи останутся в Дермани.

– Но слухи все равно пойдут.

– Вот именно, что слухи. А кому они выгодны? Только Годунову. Народ не поверит, что сын Грозного предал православную веру. Да и другие слухи пустить нетрудно. О том, что связь законного наследника с арианами выдумана Бориской и его людьми, дабы очернить царевича. Каким слухам поверят?

– Народ решит, что врут люди Бориски.

– Верно.

– Но зачем все же так рисковать?

– Затем, Иван Петрович, что в арианской школе Отрепьева научат польскому языку, латыни и много чему еще, что представит его потом в выгодном свете. Габриэль, которого я зову Гавриилом, мой друг. Спросишь, почему я имел дело с еретиками?

– Да, хотелось бы знать.

– Все просто, Иван Петрович. Тебе известно, как давит на православие католицизм, какая борьба идет здесь между ними. Ариане противостоят католикам так же, как и православные. Союз с ними и кальвинистами дает возможность сдерживать продвижение католицизма. Так вот, Гавриил мой друг. Я поговорю с ним, и Отрепьевым займутся люди, образованные куда лучше, чем мой Тадеуш. Один из них – русский монах Матвей Твердохлеб. Его считают проповедником арианства, но это не так.