— И что? В России мало людей?

…

— На что мы вообще рассчитывали, когда полезли в Аден именно тогда? Почему те, кто должны были помогать нам — развернулись на сто восемьдесят градусов?

…

— Проще всего сказать — они ублюдки и предатели. Труднее признать, что мы попались на удочку. Нас просто провели.

— Как?

— Очень просто. Знаешь, против истории не попрешь. В конце концов, есть определенные исторические закономерности… Ленин все-таки был прав. Но есть способ, как можно обмануть историю. Вместо того чтобы противостоять исторической тенденции — надо максимально содействовать ей. Вы видите что вот — вот будет восстание? Отлично! Надо внедрить агентов? Как думаешь, кому поверят — тем, кто будет отговаривать от восстания или тем, кто будет громче всех орать и призывать к восстанию прямо сейчас? Русские знали о том, что будет. Но они вызвали восстание преждевременно — и подавили его. А теперь — эта земля потеряна навсегда, русские оттуда не уйдут. Следующий шанс представится лишь тогда, когда войдет в силу следующее поколение. Которое не будет помнить поражений поколения предыдущего. Это тридцать — сорок лет…

— Управляемый взрыв…

— Скорее управляемый сход лавины. Ты знаешь, как делают в горах? Когда видят, что лавина вот — вот сойдет — отводят людей и провоцируют ее взрывом.

Керзон подумал. Потом положил документы на бардачок

— Это скверное дело. Агент, вероятно, существует до сих пор.

— Да, и чем больше мы ему будем верить, тем в большей ж… мы окажемся. Есть нечто более худшее. Те, кто работал и работает с этим агентом — будут на хорошем счету. Они будут получать повышения, продвигаться по службе… пока не окажутся на самом верху. И рано или поздно они там окажутся. Тогда — русские раздадут карты заново. Они подошлют своих людей к тем, кто работал с этим агентом, и покажут весь расклад. Как есть. Что их долгие годы водили за нос. Пригрозят обнародовать это. Чем это грозит?

— Чем выше забрался — тем больнее падать

— Именно! У этих людей будет семья, положение в обществе, уважение коллег. Их поставят перед выбором — в один момент все это будет потеряно… раз и навсегда. Или… все можно будет поправить. Если они — согласятся работать на русских уже сознательно. Русские даже будут помогать им. Готовить своих людей, потом худших из них забрасывать и сообщать о них нашей контрразведке. Худшие — пойдут в тюрьму, и все будут думать, что в Англии, здесь, в Индии — нет русских шпионов. Но лучшие из них — будут продолжать работать. Безнаказанно.

— Вы хотите пойти к газетчикам? — мрачно осведомился Керзон — идея скверная, сэр.