— Да. Можно и так сказать.

— Не уверен, что понял вас, но мне искренне жаль. Что произошло?

Бёртон посмотрел на стоящий недалеко верстак, вокруг которого собрались группа технологистов.

— Мы можем поговорить наедине?

Брюнель испустил клуб пара. Похожее на поршень устройство на плече его бочкоподобного тела на миг замерло, потом опять возобновило свое движение. Кузнечные меха с другой стороны тела заходили вверх и вниз.

— Идите за мной, — протрубил он.

Вслед за Паровым человеком Бёртон пересек просторный зал и подошел к двум огромным червеобразным машинам. Исследователя поразил размер землеройного транспорта — и тут же в голове возникло решение основной трудности его плана.

Брюнель вытянул механическую руку и открыл большой люк в боку одного из Червей. Войдя внутрь, он жестом показал Бёртону следовать за ним; потом опустил за ним дверь. Автоматически зажегся свет. Зашипев, Паровой человек присел.

Бёртон вынул из кармана письмо Спика и молча вручил его инженеру. Брюнель взял его металлическим пинцетом. Бёртон не знал, какая часть его механизма является глазами, но, безусловно, они где-то были, потому что несколько мгновений спустя он опустил лист бумаги и сказал:

 — Что означает изменение вашей внешности? Связана ли с ним смерть Алджернона Суинбёрна?

— Изамбард, меня послали через время в 1914 год. То, что для Джона Спика было долей секунды, для меня длилось четыре года. Алджи убили в Африке в прошлом году, но в будущем он есть, хотя и в другой форме.

— В другой форме?

Бёртон сел на обтянутый кожей стул и в третий — последний — раз рассказал всю историю.

Он закончил, и Паровой человек опять поднял письмо.

— Хмм, — сказал он. — Эта пирамида. Похоже, в ней есть элементы батареи. Вы сказали, что в храме есть и другие структуры с чередующимися уровнями?

— Да.

— И много кварца?

— Вместе с другими кристаллами и драгоценными камнями, да — в непостижимом количестве.

— Очень интересно. И вот что мне кажется: весь храм построен так, что он генерирует и сохраняет пьезоэлектричество.

— Пьезоэлектричество?