Подполковник действительной службы Эжен-Виктор Харитонидис смотрел на Кристофера Руби широко распахнутыми глазами, словно увидел его впервые в жизни и никак не мог сообразить, каким образом этот незнакомый человек оказался в его спальне, да еще среди ночи.

— Молчите, — то ли спросил, то ли констатировал Крис. — Потому что вы — солдат. А я нет. Я даже не служил в армии. Но сейчас только армия может спасти нас всех. И меня тоже, в первую очередь. Вот почему я поступаю так. Инстинкт штатского человека заставляет меня поступать именно так!

Харитонидис молчал, сжав голову руками. Высокий, неестественно возбужденный голос Руби причинял ему боль. Он жалел, что спросил его.

«Господи, скорее бы он замолчал и ушел!»

Кристофер Руби еще мгновение постоял, глядя на склоненную голову подполковника, четко повернулся и вышел, унося перекинутый через левую руку губернаторский мундир.

Харитонидис сидел, не открывая глаз.

Парнишка говорил очень долго, так долго, что все мысли перемешались, перепутались. Кажется, поэтому, он сам забыл сказать начальнику юридического отдела что-то очень важное. Нечто такое, что господину Руби необходимо знать, раз уж он унес его мундир. Что же? Подполковник сосредоточился и вспомнил. Да, как он мог забыть… последний челнок фельдсвязи — кристалл, зашифрованный кодом «А-1». Дмитрий Коршанский, которого необходимо разыскать…

На миг подумалось: не побежать ли вслед? Но не было сил, а спустя минуту улетучилось и желание.

Он чуть-чуть размежил веки и увидел на тумбочке пузатенький бутылек с профилем индейца и девятью алыми звездочками на этикетке. Емкость выглядела очень знакомо, но почему-то ни рассматривать ее, ни брать в руки, ни тем более свинчивать матово сияющую в теплом свете огарков пробку не хотелось. Не оборачиваясь, Эжен-Виктор протянул руку к изголовью и нащупал на спинке кровати пояс с кобурой.

«Они забыли взять пистолет. Он торопится. Он знает, чего хочет…»

От боли в затылке у подполковника одеревенело лицо…

Отзвуки быстрых шагов таяли в коридоре. …На рассвете Кристофер Руби приказал поднять и построить гарнизон, а сам вышел на балюстраду, к колоннам внутреннего дворика. Поверх крыши низенького флигелька вид на окраину открывался удивительный. Солнце еще только поднималось над волнистой, стеной зелени, а из глубоких, заросших большими оранжевыми цветами, похожими на шерстистые маки, оврагов уже наплывала на Козу влажная жара. Густой аромат цветов, запах торфа, оольего кизяка и распаренной глины мешал дышать. Изредка, просыпаясь, пронзительно свиристели птицы.