Форсайт распорядился не сообщать жителям Серафа о готовящемся нападении, отчасти оправдывая свое решение стремлением дать людям спокойно провести последнюю ночь. Поймут ли они его завтра утром?

И, что еще важнее, поймут ли его служащие СОЭ, которые проведут эту ночь без сна, если он разом перечеркнет их колоссальные усилия и отдаст Сераф Паксу без единого выстрела?

Как должен поступить в такой обстановке нормальный Верховный Сенатор? Тешить себя тем, что обе стороны понесут максимально возможный урон? Превратить триумф алчного Пакса в пиррову победу, вынудив его уничтожить большую часть того, что он стремился завоевать?

Или же его долг в том, чтобы смириться с неизбежным и отдать планету целой и невредимой, сберечь жизнь людей, которым он поклялся служить?

Форсайт прикоснулся к подвеске на своей груди, возвращаясь мыслями к заседаниям Верховного Сената, которые он посещал на Ахаре. Как бы ни раздражали его ангелы на шеях коллег, он не мог не отметить их спокойствия и уверенности. Они были абсолютно убеждены в правильности своих решений, в том, что их действия наилучшим образом отвечают интересам жителей Эмпиреи.

Было ли их спокойствие всего лишь иллюзией, побочным эффектом отупляющего влияния ангелов?

Или они и впрямь наделяли своих хозяев мудростью?

Форсайт не знал этого. И все сильней убеждался в том, что вряд ли когда-нибудь узнает. Даже если он немедленно заберет ангела у Роньона, его воздействие не успеет помочь ему найти выход до появления «Комитаджи».

Но он, по крайней мере, выбьет почву из-под ног Джереко, вздумай тот заговорить.

Форсайт насмешливо фыркнул. Кого он пытается обмануть? Ничто не заставит Джереко молчать. У парня свои планы – точнее, планы Пакса, – и в ту самую минуту, когда рядом окажется слушатель, он даст волю языку. Верховный Сенатор Аркин Форсайт, высокопоставленный чиновник Эмпиреи, совершил преднамеренное преступление.

Скрыть это не было возможности. Форсайт не мог даже противопоставить свое слово слову Косты. Роньону все известно, и, как ни старался Форсайт привлечь его на свою сторону, правда непременно выплывет наружу, едва начнется допрос. Роньон слишком честен, слишком простодушен, чтобы изобретать увертки и отговорки. Он не станет лгать.

Что скажут жители Серафа, узнав об этом? Что подумает Пирбазари, что подумают офицеры и солдаты СОЭ, продолжавшие трудиться ночь напролет?

Форсайт отлично представлял их реакцию. Еще месяц назад подобное разоблачение стоило бы ему карьеры. В нынешней обстановке оно грозило куда более тяжкими последствиями.