Форсайт поморщился.

– Еще одна головная боль, – заметил он. – Идем. Расскажешь по дороге в штаб-квартиру СОЭ.

«Ладно, Джереко, – думал он, вновь пересекая зал, в котором Ханан и Чандрис учинили погром. – Если ты действительно хочешь отправиться к Ангелмассе и посмотреть, что там происходит, я дам тебе шанс. Уж это ты заслужил».

А если это всего лишь ловушка, и Джереко попросту сыграл на симпатии Форсайта и его страхах, чтобы вырваться на свободу и заняться подрывной деятельностью, которой от него ожидал Пирбазари?

У него и для этого есть шанс. В любом случае ответственность за поступки Джереко ложится на плечи Форсайта, словно наказание за его вероломство.

За его гордыню.

У площадки «Газели» не было полицейских. Но у ворот стоял гость, переминаясь с ноги на ногу.

Это был Роньон.

Он оказался рядом с такси еще до того, как автомобиль замер на месте.

«Я ждал вас», – показал он, столь быстро шевеля пальцами, что Чандрис едва понимала его.

– Все в порядке, Роньон, мы уже здесь, – ответила она, открывая дверцу и выбираясь из машины. – У тебя все хорошо?

«Большие неприятности… Ох, это вы, Джереко? – добавил Роньон, увидев Косту, который показался за спиной девушки. – Господин Форсайт выпустил вас?»

– В чем дело? – пробормотал Коста, оборачиваясь и помогая Ханану. – Ты его понимаешь?

– В основном да, – ответила Чандрис, по-прежнему глядя на Роньона, чтобы тот мог читать по ее губам. Ей очень не нравилось, когда люди говорили за ее спиной; Роньону, вероятно, тоже было знакомо это чувство. – Он предупреждает, что у нас неприятности.

Коста фыркнул:

– Могу себе представить.

«Неприятности с Ангелмассой, – показал Роньон. – Она движется!»

– Он говорит, что Ангелмасса движется, – перевела Чандрис.

– О чем вы? – пропыхтел Ханан, с помощью Косты вылезая наружу. – Что значит – «движется»?