Теперь, опрокинутая, комната была просто высокой. На половине высоты стен располагались двери, которые вели в другие части квартиры. Дверь в коридор превратилась в люк, а дверь прямо под ней – в шкаф для хранения скафандров на случай аварии – теперь была досягаема только с лестницы. На полумесяце пола внизу стоял большой тяжелый ящик, два охранника сидели в креслах, еще одно кресло пустовало, а Хесус Пьетро Кастро закрывал мягкий раструб переговорной трубки на одном из углов ящика.

– Дадим ей минут десять, чтобы все обдумала, – сказал он, после чего посмотрел на свои часы, засек время.

Зазвонил его ручной телефон.

– Я в виварии, – доложил майор Йенсен. – Все верно, девушка – колонистка, одета в краденую экипажную одежду. Где взяла ее, мы пока не знаем. Сомневаюсь, что ответ нам понравится. Пришлось накачать ее антидотом: она умирала от передозировки.

– И нет оснований считать, что с ней был кто-то еще?

– Я бы этого не утверждал, сэр. Есть два обстоятельства. Во-первых, провода, идущие к ее койке, были оборваны. Ее шлем не работал. Она не могла отключиться самостоятельно. Или могла? Если могла, это объясняет, как днем одному из арестантов удалось проснуться.

– А потом он освободил остальных? Я в это не верю. Мы бы заметили оторванные провода.

– Согласен, сэр. Значит, кто-то оторвал провода, когда она уже была в кресле.

– Допустим. А второе?

– Когда в виварий пустили газ, один из четырех полицейских не надел носового фильтра. Мы не обнаружили этот фильтр; шкафчик охранника пуст, а когда я позвонил его жене, та заявила, что он взял фильтр с собой. Он уже проснулся, но совершенно не понимает…

– Стоит ли об этом беспокоиться? Охранники не привыкли к газовым фильтрам и к газу.

– На лбу у этого человека был знак, сэр. Вроде того, что мы нашли днем, только этот сделан шариковой ручкой.

– Вот как?

– И это означает, сэр, наличие предателя в самой Реализации.

– Что заставляет вас так считать, майор?

– Кровоточащее сердце не указывает ни на одну известную революционную организацию. Далее, только охранник мог нанести знак. Больше никто этой ночью не входил в виварий.

Хесус Пьетро подавил раздражение:

– Возможно, вы правы, майор. Завтра мы придумаем, как их выкурить.

Майор Йенсен внес несколько предложений. Хесус Пьетро выслушал, сделал соответствующие комментарии и при первой возможности отключил связь.

Услышанное очень не понравилось Хесусу Пьетро. Предатель в Реализации? Такое не исключено, и забывать об этом не стоило. Однако новость о том, что шеф имеет подобные подозрения, способна повредить моральному духу Реализации больше, чем любой предатель.