Он предвкушал. И он имел на это полное право.

Потому что настоятельное требование анонимного клиента можно было считать на восемьдесят процентов выполненным. Да что там на восемьдесят?!! На девяносто! На девяносто пять!!

Отчего-то вспомнился последний вечер перед отлетом с Конхобара. Они сидели вдвоем, и он вслух сомневался в своих силах, словно прося у старшего друга опровергнуть его и внутренне опасаясь, что опровержений не будет…

Он зря опасался. «Малыш, — говорил гере Карлсон, неуловимо улыбаясь и помешивая в чашечке чай с ложечкой малинового варенья, — никогда не сомневайся в себе. Жизнь — это полет, уж поверь мне, и никто не посмеет низводить тебя, если ты сам сумеешь себя поставить так, как следует…»

Он был прав, ах как он был прав, старый, мудрый гере Карлсон. Жизнь и впрямь — полет. Во всяком случае, для Криса Руби-младшего настоящая жизнь только и началась теперь, с этого полета…

Крис улыбался.

Ведь это было вовсе нелегко! Он провел в архивах почти полгода, он вымотался до крайности, он похудел на тринадцать килограммов… Но все это позади! Нужные документы были разысканы, координаты определены, и теперь оставалось только переговорить с губернатором планеты Валькирия относительно места пребывания известнейшего ученого, ведущего специалиста по народному творчеству, доктора искусствоведения, профессора Анатоля Грегуаровича Баканурски…

Цветные бабочки уже мельтешили под смеженными веками, но дрема никак не приходила, потому что реальность была прекраснее даже самых радужных сновидений.

Нет сомнений, сегодня же все будет завершено!

Как бы ни складывалась судьба, но такому светилу, как господин Баканурски, не место на задворках Галактики — вот в этом он, Крис Руби, полностью согласен и с посредником, и с анонимным нанимателем, хранящим из скромности инкогнито, но готовым идти на любые издержки во имя того, чтобы вытащить отсюда и вернуть человечеству гордость современного искусствоведения! И слава Господу, что есть еще в Федерации такие люди, благородные и нетщеславные, которым за доброе дело нужна только теплая авторская надпись на титульном листе прославленной монографии мэтра Баканурски…

Цветные бабочки метались все быстрее и быстрее.

Конечно же, они встретятся сегодня же, сразу после аудиенции у главы Администрации. А скорей всего прямо там же! Ведь не может же такая глыба, такой матерый человечище, как Анатоль Грегуарович, не быть на виду в этой затхлой глубинке, какой является приютившая его Валькирия…

Окно с грохотом распахнулось.

— Слушай, дорогой, — сверкнув темным пламенем очей, ласково сказал заглянувший в номер смуглый горбоносый красавец, украшенный длинными, изумительно пушистыми усами, — извини, как зовут, не знаю, ты не подскажешь, где моя Сулико?