— Все в порядке, еврей, перейдем к делу. У меня есть маленькая игрушка для ящеров, и мне нужна некоторая помощь, чтобы доставить ее прямо в центр Лодзи, где от нее будет больше всего пользы.

— Звучит интересно, — сказал Мордехай. — Что же это за игрушка? Расскажите мне о ней.

Скорцени прижал пальцем нос сбоку и подмигнул.

— Это чертовски большая имбирная бомба, вот что это. Не просто порошкообразное снадобье, как вы подумали, а аэрозоль, который заполнит все сразу на большой площади и будет держать ящеров в отравленном состоянии, так что они не смогут опомниться длительное время. — Он наклонился вперед и продолжил, понизив голос. — Мы пробовали его на пленных ящерах, и действовал он потрясающе. Вытряхивал им мозги.

— Впечатляюще, — ответил Анелевич.

«Если, конечно, он говорит правду. Но говорит ли? Если ты — мышь, пустишь ты в свою норку кота, который несет сыр?» Но лгал Скорцени или не лгал, он этого, по крайней мере, ничем не показывал. Если же по странной случайности он говорил правду, то имбирная бомба действительно может вызвать хаос. Мордехай легко представил себе, как ящеры бьются друг с другом, одурманенные имбирем настолько, что не в состоянии рассуждать здраво или же вообще утратили способность думать.

Ему хотелось верить Скорцени. Если бы не туманное предостережение Ягера, он вполне мог поверить. Что-то в этом эсэсовце заставляло собеседника подчиняться его желаниям. Анелевич и сам в определенной степени обладал таким даром и умел обнаруживать его в других — а Скорцени превосходил его и в том, и в другом.

Анелевич решил несколько обострить разговор, чтобы понять, что скрывается за псевдоискренним фасадом.

— Какого черта я должен верить вам? — спросил он. — Разве СС не приносит евреям одни только беды?

— СС приносит беды любым врагам рейха.

В голосе Скорцени прозвучала гордость. По-своему он был — или казался — честным. Анелевич не понял, что предпочтительнее для него — эта честность или же лицемерие, к которому он был готов. Скорцени продолжил:

— Кто теперь самый опасный враг рейха? Вы, жиды? — Он покачал головой. — Конечно, нет. Опаснее всего ящеры. О них мы беспокоимся в первую очередь, а уж потом — обо всем прочем дерьме.

До нашествия ящеров самым опасным врагом рейха был Советский Союз. Это не удержало нацистов от создания в Польше лагерей смерти, стоивших им средств, которые можно было использовать для борьбы с большевиками.

Анелевич сказал:

— Ну хорошо, предположим, вы изгоните ящеров из Лодзи и Варшавы. Что тогда будет с нами, евреями?

Скорцени развел своими большими руками и пожал плечами.