— Я не занимаюсь политикой. Я только убиваю людей. — Удивительно, его улыбка осталась обезоруживающей даже после того, как он произнес эти слова. — Вы не хотите быть с нами, а мы не хотим, чтобы вы были с нами, так что, может быть, мы вышлем вас куда-нибудь. Кто знает? Может быть, на Мадагаскар: была такая идея перед нашествием ящеров, но мы тогда не владели морями. — Его кривая улыбка стала злобной. — А может быть, даже и в Палестину. Черт его знает — как я обычно говорю.

Он был многословен. Он был убедителен. Своими рассуждениями он все больше пугал.

— Зачем использовать эту штуку в Лодзи? — спросил Мордехай. — Почему не на фронте?

— По двум причинам, — отвечал Скорцени. — Во-первых, в тылу в одном месте сконцентрировано гораздо больше врагов. А во-вторых, у большинства ящеров на фронте имеются защитные средства против газовых атак, которые могут уберечь и от имбиря. — Он хмыкнул. — Имбирь — это газовая война, газ счастья, но все равно газ.

Анелевич повернулся к Генриху Ягеру.

— А что вы думаете об этом? Она будет действовать? Если бы вам потребовалось, вы применили бы ее?

На лице Ягера ничего не отражалось. Впрочем, Мордехай помнил, оно вообще мало что показывало. Он уже почти пожалел о том, что сделал, — он задал самый жгучий в данный момент вопрос своему другу и союзнику в вермахте. Ягер кашлянул и заговорил:

— Я участвовал в стольких операциях с полковником Скорцени, что все и не упомню.

Скорцени громко расхохотался. Не обращая на это внимания, Ягер продолжил:

— И я никогда не видел, чтобы он потерпел неудачу после того, как поставил перед собой цель. Если он говорит, что это сработает, то лучше прислушаться к нему.

— О, я слушаю, — сказал Анелевич. Он снова обратился к Отто Скорцени. — Итак, герр штандартенфюрер, что вы будете делать, если я скажу, что мы не хотим иметь ничего общего с этим? Вы все равно попытаетесь доставить ее в Лодзь?

— Абер натюрлих![11] — Австрийский акцент Скорцени придавал его голосу аристократическую нотку, уместную скорее для жителя Вены конца прошлого столетия, чем для нацистского головореза. — Мы так легко от своих планов не отказываемся Мы это сделаем, с вами или без вас. С вашим участием, может быть, будет проще, и вы, евреи, заслужите нашу благодарность. А поскольку мы собираемся выиграть войну и править в Польше, мое предложение не кажется вам неплохой идеей?

«Вперед. Сотрудничайте с нами». Скорцени говорил напрямую. Мордехай удивился, если бы обнаружил в нем утонченность. Он вздохнул.

— Раз уж вы все представили таким образом, то…