Он пробрался к нам, переступая через детей и собак, и одарил мою супругу крепким поцелуем, что, похоже, было для нее привычным ритуалом.

– Мышка моя летучая, тебя так долго не было, – сказал он.

– Дела, дорогой. Джастин, это мой любимый муж Ричард.

– Наш дом – ваш дом. – Он поцеловал меня, к чему я был готов: местные обитатели целовались так же часто, как древние христиане. Однако поцелуй оказался официальным и сухим.

– Спасибо, сэр.

– Уверяю вас, не в наших обычаях давить на гостей. Лазарус – сам себе закон, но он действует не от нашего имени. – Улыбнувшись мне, Джастин Фут обратился к моей супруге: – Хейзел, можно мне получить у Афины копию твоих замечаний в адрес Лазаруса? Для архива.

– Это еще зачем? Я его отругала, и дело с концом.

– Из исторического интереса. До сих пор никто, даже Иштар, не распекал Старейшего, как ты. О нем редко высказываются неодобрительно: большинству людей трудно выразить открытое несогласие с ним, даже когда они совсем не согласны. Поэтому твой случай интересен для будущих ученых, а запись может быть полезна и для самого Лазаруса, если он когда-нибудь с ней ознакомится. Он так привык всегда поступать по-своему, что неплохо бы время от времени напоминать ему, что он не Господь Бог. – Тут Джастин улыбнулся. – Для всех нас это как глоток свежего воздуха. Вдобавок, дорогая Хейзел, твоя речь уникальна по своим литературным качествам. Мне действительно хочется сохранить ее в архиве.

– Гм… все это вздор, дорогой. Поговори с Лазарусом. Nihil obstat[78], но требуется его разрешение.

– Считай, что дело сделано: я знаю, как сыграть на его упрямой гордости. Принцип поросенка. Мне нужно только сообщить ему, что я собираюсь подвергнуть твою речь цензуре и не помещать ее в архив. И еще намекнуть, что мне хочется пощадить его чувства. Тогда он нахмурится и потребует, чтобы я обязательно поместил ее в архив… без всякой редактуры.

– Что ж… если он скажет «да», я согласна.

– Могу я спросить, дорогая, где ты набралась таких скабрезных выражений?

– Нет, не можешь. Джастин, Ричард задал вопрос, на который у меня нет ответа. Откуда мы знаем, что Старейшему больше двух тысяч лет? Для меня это примерно то же, что спросить: «Откуда ты знаешь, что завтра взойдет солнце?» Знаю, и все.

– Нет, это примерно то же, что спросить: «Откуда ты знаешь, что солнце всходило задолго до твоего рождения?» Ответ: на самом деле ты этого не знаешь. Гм… интересно. – Он подмигнул мне. – Уверен, проблема отчасти связана с тем, что вы родились во вселенной, где феномен «Семейство Говардов» никогда не проявлялся.