— Нет! Ну, почти ничего, по крайней мере, ничего нового для нас с тобой! — ответил Хосы, но Воронцову показалось, что Руслан Кимович слегка… слукавил.

— А как вы обьяснили вашему другу-спецназовцу, кто мы с вами и что, и какие у нас взаимоотношения с Центром? И кстати, спецназом какого ведомства командует ваш друг?

Руслан Кимович снова рассмеялся, но на этот раз в его голосе послышался звон самурайских мечей:

— Много будешь знать, Сергей Степанович… Надо искать эти самые Комоляки! Нужны хорошие карты нашей страны, подробные и точные, с классической топономикой, лучше всего — военные. В современных, продаваемых сейчас атласах России я уже проверил — никаких Комоляк там нет! Видимо, это даже не населенный пункт, а просто место, урочище какое-нибудь или урман… Есть какие-нибудь соображения?

Воронцов с минуту подумал, потом решительно кивнул:

— Есть! Но для того, чтобы связаться с… картовладельцем, надо наконец разобраться в моих отношениях с полковником Урусовым!

* * *

Катя проснулась рано — за заледеневшим окном ещё было темно. Она встала, умылась над раковиной, привела себя в порядок, и уселась перед телевизором. После ночи Катя более-мение успокоилась, решив, что пока, по крайней мере, ничего ужасного с ней не произошло.

На улице рассвело, часов в девять появился угрюмый мужчина с судками, и огромным тулупом в руках. Он, как всегда, молча кивнул Кате, поставил завтрак на стол, повесил тулуп на вешалку, и не обращая внимания на попытки Кати заговорить с ним, ушел, однако входную дверь не запер, видимо, для того, чтобы Катя смогла погулять возле дома.

В судках оказались макароны, салат и четыре котлетки. Катя без особого аппетита поела салат, поковыряла котлетину, и натянув тяжеленную овчину, вышла на крылечко, с наслаждением вдохнув зимний, лесной воздух.

Метель, бушевавшая всю ночь, улеглась, завалив все вокруг сугробами. Заснеженный лес сверкал на солнце мириадами искорок, с крыш капало, где-то перекликались какие-то птахи.

Катя огляделась. Мощный забор стал как-будто ниже из-за высоченных сугробов. Домики утонули в снегу, теперь ничего не стоила дотянуться до сосулек, висящих на кромках крыш.

«А, пожалуй, я смогла бы перелезть через забор, если бы забралась на сугроб! При условии, что снег плотный, и я не провалюсь!», — вдруг пришла в Катину голову шальная мысль. Правда, мысль эту пришлось сразу же и оставить — из-за соседнего дома с лаем вынеслась стая сторожевых псов, рыжих, здоровенных, крепкими лапами взрывающих пушистый снег.

Катя стояла и смотрела на собак, и в её сердце вновь начала заползать тоска…