— Я знаю, мой небритый друг, — небрежно ответил Заказчик, поворачиваясь к собеседнику боком. — Я отлично знаю, что такое квад и что могут сделать четыре «должника», работая в общей связке. Поэтому у нас будет несколько групп поддержки. И первая задача — разогнать их по одному. Стрелять насмерть категорически запрещаю. Только когда мы возьмем нашу цель, остальных можно будет сразу ликвидировать. Но до того — ни единого выстрела на поражение. Только по ногам. А то пришибете случайно самый главный приз.

И еще! — Голос Заказчика поднялся, заставляя людей слушать и впитывать каждое слово. — Общая сумма гонорара не меняется и не перераспределяется! Доля погибших достанется их семьям или кредиторам. По завещанию. Если все пройдет хорошо, я даже готов дать дополнительную премию. За это я требую полного и беспрекословного подчинения даже в мелочах. Кто боится схватки с «Долгом», может уходить. Претензий не будет. Но у нас семикратный численный перевес, а «должники» — не боги. Не поверю, что такие серьезные ребята, как вы, ни разу не пощипывали «Долг».

Лесть была грубой, но точной. Люди заулыбались, задвигались, стало понятно, что особо никто и не боится, и что «валили» они патрули «Долга» не раз, и что загвоздка только в размере вознаграждения. Лишь задавший вопрос небритый мужичок с дробовиком поглядывал на товарищей мрачно и на фоне общего расслабления смотрелся лишним.

* * *

До первого привала, на котором Сток планировал развернуться в боевой порядок, оставалось метров триста, когда старик остановился, издал горлом сиплый звук и вдруг повалился на колени, прижимаясь сморщенным лицом к земле и трясясь, как в эпилептическом припадке. Квад остановился. Дзот и Копец взялись осматривать окрестности, Сток и Рвач с двух сторон осторожно двинулись к слепцу.

Только теперь стало понятно, что старик просто плачет. Судорожные всхлипы, впрочем, быстро затихли, дед Виталик нежно пригладил жесткую траву и тихо проговорил, словно обращаясь к человеку:

— Ну вот я и вернулся, Трижды Проклятая. Прими же обратно — иду на зов Твой, день и ночь.

— Слышь, дед Виталик, ты заканчивай сам с собой разговоры разговаривать, — нарочито грубо произнес Рвач. — И давай, постарайся без своих шаманских заморочек обходиться. Не один ведь идешь.

— Ты что?! — зашипел на него старик снизу вверх. — «Вита» означает «жизнь»! Она же это как вызов понимает! Нельзя говорить «Виталик»! Просто зови дедом!

— Тьфу ты! — сплюнул в траву Рвач, обогнул слепца и пошел навстречу Стоку. — Связались же на свою голову!

— Зачем плюнул?! — горестно взвыл старик, припал к земле и что-то горячо зашептал вниз прямо перед собой.