«Понимаю вас, – говорило вышедшее из головы генерала отражение вице-полковника, уже давно имеющее к оригиналу весьма условное отношение, – вы хотите показать этой «горе», что способны расколоть ее как орех, и в тоже время…».

«Вот именно! – ловил мысль собеседника Тутор-Рор и внезапно вскидывал палец. (Сидящие ближе офицеры дежурной смены вздрагивали, делали вид, что поправляют наушники.) – Поймут ли они такой знак?».

«Вообще-то вероятность невелика, – чесал лоб Арта-Лал, невзначай снимая маску и обращаясь из исчезнувшего вице-полковника, в отсутствующего в данную минуту здесь, но где-то уверенно дрыхнущим после смены, майора-целевика Эпика-Цуца. – Каждое действие можно трактовать с миллиона точек зрения».

«И что же тогда?» – вопрошал смутный образ командир гига-танка.

«Считаю мнение ошибочным, – совсем незнакомым голосом басила неожиданно подросшая и ставшая плечистей фигура. – И вы, Тутор, и ваш любезный противник…».

«Любезный?», – переспрашивал генерал, на самом деле желая узнать вовсе не это – просто опознать собеседника.

«Я Псаммет-Сас, – двигал огромными скулами герой Третьей Войны за Острова. – У вас плохо с памятью, канонир? И я говорю, это очень любезнейший противник. Он мог прихлопнуть вашего «Соню» хорошим водородным зарядом, но не сделал этого».

«Да, да, конечно», – соглашался Тутор-Рор, внезапно узнавая черты незнакомого лица.

«Так вот, мальчик, – тыкался во втянувшего шею генерала огромный палец. – Безусловно, ваше положение уникально: воюете со всем миром, и одновременно – воевать не желаете. Но я уже сказал, психология твоего противника похожа, ведь он тоже сидит в замкнутом пространстве, отделенный от мира броней».

«Значит, он меня поймет?», – спрашивал Тутор, восхищенно всматриваясь в легендарное лицо и вдруг, сквозь слезящиеся глаза, опознавая в нем сияние аварийной лампы.

– С вами что-то не так? – в раздражении, резал его глазами верный друг Меча.

Генерал-канонир таинственно подманивал его пальцем и рявкал в самое ухо:

– Живи по уставу – завоюешь честь и славу!

Мурашу отваливался, отработано хватался за подвешенный к поясу игломет, а Тутор-Рор елейно улыбался, потягивался в боевом кресле и с полной серьезностью сообщал:

– Пожалуй, пора сворачивать регламентные работы, мой любезный Мурашу.

63. Неумолимая подвижность

63. Неумолимая подвижность

«Рельсовый метатель» под номером «87» имел зону поражения от пятидесяти до двухсот пятидесяти километров. Это обычными, сверхтяжелыми снарядами, весом тридцать девять тонн. Взрывчатка составляла около трети веса, так что это являлось достаточно серьезным оружием. Разумеется, до летающих «цистерн» брашей ему было далеко. Подкалиберными «восемьдесят седьмой» стрелял несколько дальше, однако в связи с тем, что использование небольших количеств взрывчатки считалось в век «свиноматок», тем более против них самих, делом зряшным, то на большие дальности «метатели» стреляли только спец-зарядами, то есть, ядерными боеголовками. Беда «восемьдесят седьмого», впрочем как и всех остальных «рельсовиков», была в том, что в высоких военных инстанциях Империи они справедливо считались каким-то нелепым недоработанным чудачеством, поставленным на вооружением по чьей-то протекции. А поэтому, они хоть и были приспособлены для стрельбы этими самыми специальные зарядами, но в штатном, передвижном снарядном погребе их не имели. Тот выстрел, который недавно совершил «восемьдесят седьмой», сделали по особому распоряжению ИШКО (Имперского Штаба Континентально Обороны), снарядом, который доставили с секретного подземного склада, как не странно, целехонького по сию пору.