И все пропало, сменившись ярлычком “сохранено в памяти”. Потом растворился и ярлычок, осталась лишь стандартная заставка с циферблатом часов.

Восемь двадцать. Если ехать в этот “Северный”, то надо собираться сейчас. Пока дойдет до спальных районов, пока отыщет какую-нибудь брошенную при эвакуации колымагу, пока заставит ее ехать, пока доберется до северо-западного сектора Пригорода… В упор.

Только стоит ли?

Зачем?

Ничего не хотелось. Хотелось сесть вот тут же, прямо на асфальт. И пропасть. Раствориться. Чтобы не было. Ничего. Ни этого пустого города, ни крыс, ни жгучей, бессильной ярости за обманутого Арни, который считает этих расчетливых тварей своими настоящими друзьями, — и вдвойне, втройне жгучей оттого, что с этим ничего, совсем ничего нельзя поделать!

С Арни ни встретиться, ни поговорить — пока его “друзья” сами не захотят этого и не разрешат. Найти, где они сейчас, — они, контролирующие море цивильных крыс, — невозможно. Не-воз-мож-но.

Но телефон разбивать не надо. Это хоть какая-то ниточка к Арни…

Стас сунул телефон в карман.

Ноги несли вперед, непонятно куда…

Пустынная площадь, арка впереди. Под ней виднелась разбитая “норка”. Теперь ее не скоро отсюда уберут…

Ларьки, ларьки, ларьки… И ни души.

Лишь шум ветра в ушах. И сквозь этот шум…

Стас нахмурился, крутанулся назад — кажется, к шуму ветра примешалось еще что-то позади, не то едва слышные шаги, не то шелест одежды от быстрых движений…

Но не успел. В затылок ударило, с хрустом швырнуло в темноту.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Однако это уже становится мерзкой традицией. Чуть что — сразу по голове.

И руки опять где-то за спиной, прижатые одна к другой…

Нет. На этот раз хуже. Никаких мягких кресел и теплого древесного запаха. На этот раз ничком, и под щекой холодный асфальт.

И еще боль в затылке. И все вокруг как-то колышется, пляшет, словно это палуба корабля или платформа карусели…