— Ну вот вы и прошли крещение по-озёрному. Поздравляю, все вы теперь входите в немногочисленный круг людей, прошедших над центром мощной «плешки» и оставшихся в живых. По счастью, глубина здесь большая, сила у ловушки здорово ослаблена, а скорость была высока. Если сюда «врукопашную» заплыть, уже точно потом не выбраться.

— Куда теперь? — спросил Грач, оглядываясь на оставшийся далеко позади дом.

— Расстояние велико, сразу наш манёвр будет не разгадать, но лучше подстраховаться, — ответил Крот. — Вон там туманная цепочка. На самом деле это разновидность сухопутных «пищалок», но здесь их почти не слышно, зато пара от них больше, чем в бане. Пройдём через завесу тумана и уйдём на «правый рукав».

52

52

Каноэ чиркнули днищем по песку, и мародёры стали выбираться из них.

— Якудза, Слон, помогите раненым, — распоряжался Киргиз. — Чуб, не стой столбом, поднимай Крюка! Всех вытаскивайте, и мёртвых тоже!

Главарь и сам не стоял в стороне, помогая своим людям вылезти из лодок. Со злобно-досадливым оскалом он смотрел на трупы своих людей, потеки крови, разукрасившие лодки изнутри и снаружи, пробоины от пуль в бортах.

В этот раз они потеряли ещё четверых.

— Ну военсталы, ну суки! Не ушли ведь никуда, ждали на берегу. Ну, вы мне за это заплатите! — пообещал куда-то в пространство Киргиз.

— С военсталами понятно, они же дисаров ищут, а тут мы как раз за ними гонимся. Я бы тоже стрелять начал. Надо было по катамарану ещё возле горы со всех стволов шмальнуть, — сказал Халиф, разматывая набухшую от крови повязку на ноге.

— И что? Убили бы случайно дисаров или утопили катамаран рядом с ловушкой? Дисары — это наш джек-пот! Они нужны нам живыми! Всем ясно?

— Да ясно, ясно, — ответил за всех Чуб. — Тут Крюк, похоже, того… загибается.

Над каламбуром никто не засмеялся. Мародёры склонились над раненым. На груди Крюка расплывалось тёмное пятно, он хрипел, изо рта текла кровь.

— Легкое пробито, — определил Чуб. — Уже ничего не сделаешь…

Все смотрели на умирающего в мучениях товарища и не знали, что сказать или сделать.

— Уйди, — вдруг растолкал мешавших пройти Толик.

Вынул свою аптечку, достал оттуда сразу два шприца с морфием и вколол смертельную дозу раненому в руку.

Крюк открыл глаза и с благодарностью посмотрел на своего предводителя. Потом с его губ сорвался вздох облегчения, глаза закрылись, и он перестал дышать.

Толик поднялся. Ещё с минуту смотрел на усопшего, после чего повернулся к брату и сказал: